Читаем Книга сказок В. Сутеева полностью

Четвёртый кусочек Ежик Медведю в лапу положил:

— А это тебе, Михаил Иванович…

— Мне-?? за что? — удивился Медведь.

— А за то, что ты нас всех помирил и уму-разуму научил!

И каждый съел свой кусочек яблока, и все были довольны, потому что Медведь рассудил справедливо, никого не обидел.

Дядя Миша

Зашёл как-то Медведь к Зайцу в огород и спрашивает:

— Как дела, Косой?

— Да вот, морковку дёргаю, дядя Миша.

— А хороша морковка-то?

— Хороша, дядя Миша, да только сидит глубоко.

— Мне, пожалуй, тоже морковки нужно, — задумчиво сказал Медведь, — в запас на зиму…

— На здоровье, дядя Миша! Бери сколько хочешь! Поплевал Медведь себе на лапы и пошёл морковь дёргать, да так, что она во все стороны полетела…

Как раз мимо Ежик проходил, и одна морковка ему прямо в голову угодила и на колючках повисла.

— Безобразие какое! — зашипел Ёжик. — Что это тут делается?

— Морковку дёргаем! — рявкнул Медведь. — А ты куда собрался, Колючая Голова?!

— В лес иду. За груздями, за белыми грибами!

— Вот грибы — это дело! — обрадовался Медведь. — Мне запас на зиму нужен. Идём за груздями, за белыми грибами!

— Дядя Миша, — пискнул Заяц, — как же морковка?

— Морковка, морковка… — рассердился Медведь. — Сам её кушай, а я грибы больше люблю!

И пошёл за Ежиком в лес.

Ходит Ёжик по лесу, грибы собирает и себе на колючки накалывает, а неуклюжий Медведь их больше ногами топчет. Белка ему с дерева кричит:

— Что это ты, дядя Миша, всё кланяешься?

— Да вот, грибы собираю — себе запас на зиму делаю, — отвечает Медведь.

— Ну что твои грибы, — пищит Белка, — ты лучше орешков попробуй!

Попробовал Медведь орехов, и они ему очень понравились.

— Вот это дело! Я их сразу, одним махом соберу. Вот так! Обхватил Медведь лапами целый куст орешника, полный спелых орехов, и вырвал его из земли прямо с корнями, потом взвалил себе на спину и потащил. Увидел это Ёжик, только лапками развёл.

Тут навстречу Медведю Кот с удочками.

— Куда собрался, Усатый? — остановил его Медведь.

— На рыбалку, дядя Миша. Хочу котятам рыбки наловить.

— Рыбки? Я люблю рыбку, — облизнулся Медведь. — Мне очень нужно на зиму рыбкой запастись.

— Что ж, пошли! У меня как раз лишняя удочка есть, — сказал Кот.

Пошли на рыбалку.

Вдруг Кот спрашивает:

— Постой! А как же твои орехи, дядя Миша?

— Да что орехи… Мелочь. Идём скорее рыбу ловить, мне её много на зиму нужно.

Пришли на речку.

Только закинули удочки — Лиса тут как тут!

Подсела к Медведю и хихикает:

— Пустяками ты, дядя Миша, занимаешься.

— Как это пустяками? — обиделся Медведь. — Мне рыба в запас на зиму нужна.

— Да много ли ты её наловишь? И какая радость целую зиму рыбу жевать? — говорит Лиса. — Я лучше тебе другое дело предложу. Всю зиму меня благодарить будешь.

— Что за дело? — спросил Медведь.

— Пойдём-ка в деревню, кур, уток таскать.

— Кур? Уток? Идём скорее! — обрадовался Медведь и удочку бросил.

— Дядя Миша, у тебя рыбка клюёт! — кричит Кот.

— Пускай клюёт. Рыба не курица, — проворчал Медведь и пошёл за Лисой.

Когда стемнело, Медведь и Лиса по задам деревни подкрались к колхозному птичнику.

Лиса доску в заборе отодвинула и шепчет:

— Ты, дядя Миша, посторожи здесь, а я тебе курочек и уточек вынесу сколько твоей душеньке захочется.

— Ладно, — говорит Медведь, — только поскорее приходи, побольше приноси. Мне запас на зиму нужен.

Ходит Медведь вдоль забора туда-сюда, смотрит по сторонам, прислушивается… Но недолго ему пришлось сторожить: собак со всей деревни набежало видимо-невидимо! И все рычат, лают-заливаются, того и гляди, разорвут!

Забыл Медведь про кур, про уток, про Лису-плутовку и со всех ног бросился бежать…

Собаки целой сворой — за ним! Так и гнали бедного Мишку до самого леса.

А утром лежит Медведь в лесу под деревом, стонет, охает…

Мимо Мышонок пробегал, увидел Медведя, остановился.

— Что с вами, дядя Миша?

— Да вот, собаки… Вчера всю шкуру с меня чуть не содрали.

— Собаки? Это нехорошо, — пискнул Мышонок.

— Я хотел, понимаешь, себе на зиму запас сделать…

— Запас — это хорошо, — пискнул Мышонок.

— Я и морковку дёргал, и грибы собирал, и орехи рвал, и рыбу удил, кур таскал…

— Кур таскал? Это нехорошо, — пискнул Мышонок.

— Всё делал — и вот с пустыми лапами остался…

— Что же теперь делать будете, дядя Миша? — спросил Мышонок.

— Делать нечего, — сказал Медведь. — Зима на носу. Залягу в берлогу, буду до весны лапу сосать…

— Эх, дядя Миша! — пискнул Мышонок. Он хотел, видно, ещё что-то сказать, да только махнул лапкой, свистнул и побежал дальше.

А что тут скажешь?

Тем временем Лиса со своей добычей незаметно выбралась из птичника и побежала. Только её и видели!

Ёлка

Посмотрели сегодня утром ребята на календарь, а там последний листок остался.

Завтра Новый год! Завтра ёлка! Игрушки будут готовы, а вот ёлки нет. Решили ребята написать Деду Морозу письмо, чтобы он прислал ёлку из дремучего леса — самую пушистую, самую красивую.

Написали ребята вот такое письмо и скорей побежали во двор — Снеговика лепить.

Работали все дружно: кто снег сгребал, кто шары катал…

На голову Снеговику старое ведро надели, глаза из угольков сделали, а вместо носа воткнули морковку.

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология детской литературы

Индийские сказки
Индийские сказки

Загадочная и мудрая Индия – это буйство красок, экзотическая природа, один из самых необычных пантеонов божеств, бережно сохраняющиеся на протяжении многих веков традиции, верования и обряды, это могучие слоны с погонщиками, йоги, застывшие в причудливых позах, пёстрые ткани с замысловатыми узорами и музыкальные кинофильмы, где все поют и танцуют и конечно самые древние на земле индийские сказки.Индийские сказки могут быть немного наивными и мудрыми одновременно, смешными и парадоксальными, волшебными и бытовыми, а главное – непохожими на сказки других стран. И сколько бы мы ни читали об Индии, сколько бы ни видели ее на малых и больших экранах, она для нас все равно экзотика, страна загадочная, волшебная и таинственная…

Автор Неизвестен -- Народные сказки

Сказки народов мира / Народные сказки

Похожие книги

Околдованные в звериных шкурах
Околдованные в звериных шкурах

В четвёртой книге серии Катерине придётся открыть врата в Лукоморье прямо на уроке. Она столкнётся со скалистыми драконами, найдёт в людском мире птенца алконоста, и встретится со сказочными мышами-норушами. Вместе с ней и Степаном в туман отправится Кирилл — один из Катиных одноклассников, который очень сомневается, а надо ли ему оставаться в сказочном мире. Сказочница спасёт от гибели княжеского сына, превращенного мачехой в пса, и его семью. Познакомится с медведем, который стал таким по собственному желанию, и узнает на что способна Баба-Яга, обманутая хитрым царевичем. Один из самых могущественных магов предложит ей власть над сказочными землями. Катерине придется устраивать похищение царской невесты, которую не ценит её жених, и выручать Бурого Волка, попавшего в плен к своему старинному врагу, царю Кусману. А её саму уведут от друзей и едва не лишат памяти сказочные нянюшки. Приключения продолжаются!

Ольга Станиславовна Назарова

Сказки народов мира / Самиздат, сетевая литература
На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза