Читаем Книга стихотворений полностью

65[65]

Правда, что горе моё и тоска постоянная, Ортал,Мой отвлекают досуг от многомудрых сестёр,И что не может душа разрешиться благими плодамиДоброжелательных Муз, бурей носима сама, —5 Срок столь малый прошёл с тех пор, как в пучине забвеньяБледную брата стопу Леты омыла волна.В дальней троянской земле на плоском прибрежье РетеяБрат мой лежит недвижим, отнят у взоров моих.Если к тебе обращусь, твоих не услышу рассказов,10 Брат мой, кого я сильней собственной жизни любил,Видеть не буду тебя, но любить по-прежнему буду,Песни печальные петь стану о смерти твоей.Как их в тенистой листве горевавшая Давлия пела,О беспощадной судьбе Итиса громко стеня.15 Всё же и в горе тебе я, Ортал, стихи посылаю, —Их перевёл для тебя, а сочинил Баттиад, —Так не подумай, чтоб мог я доверить гульливому ветруПросьбы твои, чтобы мог выронить их из души,Как выпадает порой из пазухи девушки скромной20 Яблоко, дар потайной милого сердцу дружка,Спрятанный скорой рукой в волнистые складки одеждыИ позабытый, — меж тем к ней уже мать подошла,Катится яблоко вниз, а девушка молча поникла,И на смущённом лице медлит румянец стыда.

66[66]

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза