Книга странствий

Картина, в которой преобладал глубокий синий, погрузила меня в пучину неизбывной тоски. Цвета буквально излучали печаль и одиночество. Хотя, возможно, это я их так воспринимала. В этом-то и заключается прелесть искусства – каждый видит что-то свое. Полотно напомнило мне взгляд дедушки и летнее небо, когда я была ребенком, а еще в нем скрывался цвет горного озера и моих мечтаний… И все это ускользало от меня, будто вода сквозь пальцы. На глаза навернулись слезы.

– Нам пора, – мягко, но настойчиво сообщил Райденн, осторожно коснувшись моего плеча.

Я кивнула, стараясь не показывать, каким личным и даже интимным был для меня этот момент созерцания, но парень, казалось, и так это понял.

– Мне жаль, но мы правда не можем оставлять тебя здесь одну, – пояснил он, и я снова кивнула.

Оглянувшись, я с удивлением отметила, что в галерее, оказывается, были и другие посетители. Немного, всего несколько человек. Ослепительная блондинка в черном платье с обнаженной спиной пила из бокала шампанское и задумчиво разглядывала полотно, в центре которого была изображена одинокая фигура, стоящая в бескрайнем поле. Я также успела заметить парня в джинсовой куртке, пожилого господина в костюме и мужчину, который своим внешним видом напоминал вышибалу в баре. В галерее Лиса явно отсутствовал дресс-код, пропуском сюда служила любовь к искусству.

Миновав выставочный зал, мы свернули в коридор, и Лис, шедший впереди, театрально распахнул двери своего кабинета. Я вдруг почувствовала себя ребенком, которого впервые привели в огромный магазин игрушек. Хотелось бродить между высоких стеллажей, которых здесь оказалось немало, и разглядывать выставленные на полках диковинки.

– Желаете экскурсию или перейдем сразу к делу? – пошутил контрабандист, подмигнув мне. Ему явно польстило восхищение, которое без труда читалось на моем лице. Лис жестом указал на расставленные в показной небрежности предметы антиквариата и магические артефакты: печатные машинки, драгоценные камни и самородки, толстые, покрытые пылью фолианты, флаконы и колбы с разноцветными искрящимися жидкостями, украшения, заботливо разложенные на подушках из синего бархата, компас, старинные часы и еще великое множество самых неожиданных вещей.

Отдельно была обустроена рабочая зона. Здесь стояли кожаный диван с широкими подлокотниками, массивный стол (в моем представлении, за таким мог бы восседать какой-нибудь знаменитый писатель) и стул с резной спинкой. Лис явно любил вести дела с шиком.

Больше всего на свете мне хотелось подойти к стеллажам и как следует рассмотреть каждый экспонат, но, заметив взгляд, которым Райденн наградил Лиса, я поняла, что делать этого не стоит.

– Так что с книгой, друг? – подал голос до этого момента хранивший молчание Кевин.

– Прошу, садитесь. Я выйду к вам через минуту, – улыбнулся Лис и скрылся в глубине своего кабинета.

«Кабинета, – хмыкнула я про себя. – Да это скорее целый магазин!»

– Он водит нас за нос. Будьте настороже, – процедил сквозь зубы Райденн.

– У кого-то разыгралась паранойя, – сладко пропела Вивиан.

– Он прав. Я тоже чувствую опасность, – неожиданно поддержал Райденна Кевин, но ведьма лишь отмахнулась:

– Лис не причинит нам вреда. И вовсе не потому, что не хочет. Просто ему это невыгодно. Мы – его единственный шанс попасть обратно в Эреш.

– Только отошел, а вы уже меня обсуждаете. Невежливо, господа, невежливо. Хотя я вас понимаю. Что поделать, если я личность незаурядная, верно? – вновь принялся паясничать вынырнувший из дверного проема Лис. В руках он сжимал черный фолиант.

– Могу я поинтересоваться, что это за книга? – тихо спросил Райденн, но его взгляд был таким, что волоски на моих руках зашевелились.

Вместо ответа контрабандист обогнул диван, сел на тот самый стул с резной спинкой, осторожно опустил тяжелый фолиант на стол и неспешно зажег зеленую настольную лампу. Выдержав длительную паузу, очевидно, призванную проверить на прочность нервы Райденна, он наконец раскрыл книгу. Я не смогла сдержать удивления: внутри книги скрывался алый камень размером с куриное яйцо. Лис варварски обошелся с фолиантом, чтобы спрятать его там. Мне было тяжело смотреть на такое кощунство – уж очень я люблю книги. Но камень, без сомнения, стоил целое состояние. Мой взгляд приковывали искры, полыхавшие внутри него. Они кружили в безумной пляске, сталкивались, взрывались, превращаясь в тонкие языки пламени, и разлетались в стороны лишь для того, чтобы вновь соединиться в танце. Казалось, они живые.

Когда я наконец смогла оторвать взгляд от камня, заметила, что мои спутники не разделяют моего восторга. Райденн хмурился, а поза Кевина напомнила мне хищника, готового в любую секунду совершить молниеносный прыжок. Вивиан же… Вивиан была в своем репертуаре: ведьма примостилась рядом с Лисом, откинулась на спинку дивана и, закинув ногу за ногу, небрежно поигрывала носком туфли. Заметив мой вопросительный взгляд, она покосилась на контрабандиста: