Книга странствий

– Ты не хочешь что-нибудь пояснить, красавчик? А то эти двое, – она указала пальцем на парней, – готовы тебя придушить прямо сейчас. И если уж быть честной до конца, то я пока не вижу причин, чтобы им помешать. Кроме разве что одной, которая и заставляет меня задавать тебе этот вопрос, а именно – твоей выдающейся внешности. Так что? Просветишь нас, или как?

Лис ухмыльнулся и даже чуть сдвинул очки на кончик носа.

– Ну, в самом деле, я ведь не идиот! Честное слово, вы меня обижаете, – всплеснул он руками. – Я принес вам доказательство того, что «Книга огня» у меня. Оно перед вами.

– Это всего лишь камень! – стукнул кулаком по столу Кевин.

– Но ведь каждому из вас очевидно, что он из «Книги огня»! Или у кого-то есть сомнения? – Контрабандист сложил руки домиком и принялся постукивать кончиками пальцев друг о друга. Он вел себя уверенно и, пожалуй, даже несколько нагловато. Но в этом и заключался его шарм.

– Ты обещал принести нам книгу. Ее здесь нет. Говорить больше не о чем, – припечатал Райденн. – Твои слова стоят не дороже ветра.

– Нет смысла доказывать что-то тому, кто уже составил свое мнение обо мне. Если бы я принес книгу, это продемонстрировало бы только полное отсутствие у меня мозгов. Вам нужна «Книга огня», она у меня есть. Вот доказательство. – Он указал на камень. – И я готов отдать ее вам, если вы поможете мне вернуться в Эреш. Книга – моя страховка. Вот и все. Простая сделка с понятными условиями. Ничего больше.

Завязался спор. Кевин горячо убеждал Райденна подумать, но тот был непреклонен, настаивая на том, что солгавший единожды непременно повторит свой обман. Вивиан, казалось, забавляла вся эта ситуация, но я уже успела понять, что зачастую ее безразличие – напускное. Удобная маска, которую ведьма надевает, когда желает остаться в тени и спокойно продумать следующий шаг.

Я же до конца так и не понимала, о чем вообще речь. Что еще за «Книга огня»? Почему она так важна? И при чем тут этот прекрасный камень? Разбираться не было ни сил, ни особого желания. Гораздо больше меня интересовали витрины с причудливыми предметами. Подозреваю, всему виной волшебная легкость, подаренная несколькими бокалами вина. Моим мнением никто не интересовался, поэтому я подошла к стеллажам. Бродила по кабинету Лиса и поражалась тому, какой же просторный у него кабинет. Сама галерея была раз в десять меньше! Казалось, это не кабинет, а самый настоящий магазин! «Так и есть, – внезапно дошло до меня. – Галерея – лишь прикрытие, дорогое сердцу хобби, а настоящие дела Лис ведет именно здесь».

Блуждая от стеллажа к стеллажу, через несколько минут я внезапно обнаружила себя у неприметной двери. Черный ход! Из любопытства, а может, от выпитого вина, что все еще кружило мне голову, я приоткрыла дверь, поднялась по лестнице и прошмыгнула в шумный переулок. Было здорово вдохнуть свежий вечерний воздух и хотя бы на мгновение представить, что я принадлежу самой себе. Я не собиралась никуда уходить, хотела просто насладиться так редко выпадающими мне минутами спокойствия.

Мой взгляд лениво следил за людьми, которые поздним вечером решили прогуляться по городу. Какая-то парочка беззаботно болтала, потягивая напитки со льдом, пожилой господин в белоснежной рубашке что-то снимал на свой смартфон, а парень в джинсовой куртке напевал себе под нос. О, так это тот самый молодой человек, которого я видела в галерее! Коротко стриженый, широкоплечий, высокий, еще серьга в ухе. Точно он!

Словно почувствовав на себе мой взгляд, парень поднял глаза и улыбнулся.

– Вышла подышать после выставки? – обратился он ко мне по-английски, остановившись в нескольких шагах от меня. В глаза мне бросился шрам, рассекавший его правую бровь.

– Да, пара минут тишины не помешает, – пробормотала я смущенно. Знакомства на улице, как и болтовня с незнакомцами, – не мой конек.

– О, я не хотел мешать, – стушевался парень и уставился на носки своих кроссовок. Странно. Он не выглядел тем, кого легко смутить. Было в его выражении лица что-то дерзкое. А впрочем, внешность обманчива.

– Нет-нет, я совсем не то имела в виду, – замахала я руками.

– Хорошо, – отозвался он. – Так тебе понравилась выставка? Видел, тебя заинтересовала «Морская пучина».

Перед глазами мигом всплыло сочетание синего и голубого. Одна мысль об этой работе всколыхнула во мне самые печальные и щемяще-тоскливые воспоминания, подняла из глубин сознания всю горечь, грусть и обиду, что благополучно покоились в самом дальнем его уголке. Эта картина заставила меня копаться в себе и искать ответы на вопросы, которые, казалось, уже давно перестали меня волновать. «Заинтересовала» и «понравилась» – явно не те слова, которыми я бы охарактеризовала выставку. «Вывернула душу наизнанку» – куда более точное определение. Однако рассказывать об этом первому встречному я не спешила.

– Да, она меня тронула. Давно не испытывала таких сильных эмоций. Думаю, это главная цель искусства – заставлять нас чувствовать.

– Рад, что моя картина оказалась на это способна.