Книга тайн

В тот день, о котором пойдёт речь, у нас не заладилось на работе, пришлось здорово попотеть, чтобы выполнить намеченное по графику, и мы изрядно устали. А потому, приехав в общежитие, после ужина решили немного вздремнуть. Но, видно с усталости, проспали до десяти часов. Вечер, таким образом, был потерян, и нам не оставалось ничего другого как, побродив по городу, вернуться восвояси и лечь досыпать.

Однако, как скоро выяснилось, внеурочно повалявшись, мы тем самым «перебили» сон, и теперь его не было, что называется, ни в одном глазу. Скрипя кроватными сетками, мы ворочались с боку на бок, замирали в надежде, что сон вот-вот нахлынет — увы, проходил час за часом, а ничего не менялось. Каждый чувствовал, что двое других бодрствуют, но из опасения, что вся ночь может пойти насмарку, никто не пытался начать разговор или хотя бы спросить о чем-либо. В полном молчании мы героически сражались с навалившейся бессоницей.

Справа, в простенке, оглушительно — словно они висели не в комнате, а над всем миром и отмеряли его время — тикали наши ходики, и, слушая это всезаглушающее тиканье, можно было сразу понять, что идет самый глухой час ночи (потом выяснилось, что было половина третьего).

И здесь надобно сказать еще кое о каких деталях.

Единственное, но зато широкое окно комнаты выходило на заросший кустами и деревьями берег реки Нерис, и с моей кровати была видна огромная зеленая Луна, висевшая над ними. Ее призрачный свет заливал окрестности и нашу комнату, придавая всему необычный, я бы сказал, нереальный вид.

Да не подумает читатель, что автор, дабы украсить авансцену, использует дешёвый словесный реквизит, как-то: «огромная зеленая Луна», «призрачный свет», «нереальный вид». Ничуть! Все именно так и было, и было, как полагаю, неслучайно.

К тому же мы подошли к такому месту повествования, когда как раз нужна статистика, — ведь если внимательно ознакомиться с описанием атмосферы непосредственно перед каким-нибудь исключительным природным явлением (скажем, землетрясением), то окажется, что его непременно предваряют некие «таинственные» признаки. Это могут быть необычная тишина и неподвижность воздуха, очень ощутимое чувство беспокойства или тревоги и даже… огромная зеленая Луна, поскольку катаклизмы чаще всего наблюдаются именно в полнолуние. Поэтому я не могу отбросить мысль, что состояние природы в ту ночь каким-то образом соотносилось с тем, что вскоре и произошло. Но обо всем по порядку.

Итак, мы по-прежнему лежали без сна, и напряжение обстановки достигло того предела, когда явственно ощущалось: если как-то не разрядить ее, то непременно что-то случится. Так оно, собственно, и вышло.

Только заскрипела кроватная сетка под моим другом, лежал у окна, и только он, сев, успел сказать: «Не могу больше! Надо что-то делать!», — как в комнате загорелся свет. Вспыхнула наша единственная лампочка, висящая над столом, хотя слово «вспыхнула» употреблено здесь не точно, — нет, она не вспыхнула, а медленно разгорелась, будто ее кто-то раздувал. От призрачного слабого мерцания до мощного зеленого (!) пламени. И так же медленно зеленая корона стала опадать, тухнуть и наконец померкла. Я почувствовал, как у меня зашевелились волосы на голове (сказано опять же не для красного словца, все так и было). Минуту в комнате царило молчание, потом мы разом встали, включили свет и посмотрели друг на друга. Никто не мог сказать ничего вразумительного. Мы знали лишь одно: то было посещение.

Для успокоения совести осмотрели лампочку, проводку, выключатель. Все оказалось исправным, но свет тем не менее загорался. Сам по себе, и это был факт, вещь, как мы знаем, упрямая.

Мои друзья, на глазах у которых случилось описанное, ныне живут в Москве. Это Владимир Дробышев и Анатолий Шавкута, люди довольно известные в столичных литературных кругах. Они могут подтвердить, что в моем рассказе нет ни слова выдумки.

2

К середине 60-х, после непрерывных 15-летних странствий по стране, я решил сменить свои многочисленные профессии и заняться исключительно литературной работой, к которой давно тянулся.

И вот в мае 1966 г. меня отправили в командировку от журнала «Вокруг света» — в город Выборг, где советские и финские строители совместно возводили мост. Как говорили тогда — мост дружбы. Но всем известно, что дорога на Выборг проходит через нынешний Санкт-Петербург, а там и до сих пор живут мои хорошие друзья, не навестить которых я не мог. Результат в таких случаях известен: я загостился в Ленинграде и лишь спустя неделю, 13 мая, приехал автобусом в Выборг.

Времени у меня оставалось в обрез, поэтому я, быстро устроившись в гостинице, поспешил на объект. Слава Богу, требовался лишь фотоочерк, но все равно пришлось провести на стройке целый день, облазить все ее участки.

В гостиницу я вернулся около 10 ч вечера, усталый донельзя. Думал только об одном: приду, чего-нибудь поем и тут же завалюсь спать. А утром с первым же автобусом уеду в Ленинград. Командировка заканчивалась, надо было возвращаться в Москву и отчитываться за поездку.