Книга тысячи и одной ночи. Том 6. Ночи 607-756.

И затем я сказал слуге: «Подай воды!» И он принёс котелок с горячей водой, чтобы девушка привела себя в порядок, и я велел ему лить воду ей на ноги, и сам принялся их мыть, а затем я приказал подать платье из роскошнейших одежд и одел девушку, после того как она сняла то, что на ней было. И мы сели, и я велел подать кушанья, но девушка отказалась от них, и я спросил: «Есть ли у тебя охота к питью?» И она отвечала: «Да!» – и выпила несколько кубков и спросила: «Кто будет петь?» – «Я, о госпожа», – ответил я. И девушка сказала: «Не хочу!» – «Кто-нибудь из моих невольниц», – сказал я. И девушка воскликнула: «Не желаю!» И я сказал: «Спой сама!» – но она молвила: «И я тоже не стану!» – «Кто же будет тебе петь?» – спросил я. И девушка молвила: «Выйди поищи, кто мне смог бы петь».

И я вышел, из покорности ей, но не имел надежды и был уверен, что никого не найду в такое время. И я шёл до тех пор, пока не дошёл до площади, и вдруг увидел слепого, который тыкал своей палкой в землю и говорил: «Да не воздаст Аллах тем, у кого я был, добром! Когда я пел, они не слушали, а когда молчал, они надо мной смеялись». – «Ты певец?» – спросил я его. И он ответил: «Да». И тогда я сказал: «Не желаешь ли ты закончить вечер у нас и развлечь нас?» – «Если хочешь, возьми меня за руку», – оказал он. И я взял его за руку и пошёл к дому. «О госпожа, – сказал я девушке, – я привёл слепого певца, мы будем им наслаждаться, и он нас не увидит». – «Ко мне его!» – воскликнула она. И я ввёл слепого и предложил ему кушанья, и он поел немного и вымыл руки, и затем я подал ему вино, и он выпил три кубка. «Кто ты будешь?» – спросил он потом. И я ответил: «Исхак, сын Ибрахима мосульского». И тогда слепой сказал: «Я слышал о тебе, и теперь радуюсь, что разделил с тобой трапезу». – «О господин, – сказал я, – я радуюсь твоей радости». И слепец молвил: «Спой мне, о Исхак». И я взял лютню, дурачась, и сказал: «Слушаю и повинуюсь!» И когда я спел и песня окончилась, слепец сказал: «О Исхак, ты близок к тому, чтобы быть певцом!» И душа моя показалась мне ничтожной, и я откинул лютню. «Разве нет у тебя никого, кто бы хорошо пел?» – «спросил слепец. „У меня есть невольница“, – ответил я. И слепец сказал: „Прикажи ей спеть“. – „А ты споёшь, когда удостоверишься в том, как она поёт?“ – спросил я. И слепец сказал: „Да!“

И когда: девушка спела, слепец воскликнул: «Нет, ты не показала никакого искусства!» И девушка откинула лютню, разгневанная, и сказала: «То, что у нас было, мы отдали, и если у тебя есть что-нибудь, окажи нам этим милость.). – „Подайте мне лютню, которой не касалась рука“, – сказал слепец.

И я велел слуге принести новую лютню, и слепец настроил её и заиграл ни незнакомый лад и начал петь, говоря, такое двустишие:

«Летел, рассекая мрак, – а ночь так длинна была —
Любимый, который знал часы посещения.

И вот нас встревожили привет и слова его:

«Войдёт ли возлюбленный, стоящий у ваших врат?»

И девушка взглянула на меня искоса и сказала: «Тайну, которая была между нами, твоя грудь не сумела удержать даже и часа – ты поверил её этому человеку».

И я стал ей клясться и извиняться перед ней и принялся целовать ей руки, щекотать ей груди и кусать щеки, пока она не засмеялась. И потом я обратился к слепому и сказал ему: «Спой, о господин».

И слепец взял лютню и пропел такие два стиха:

«Красавиц я посещал не редко, и часто я
Касался рукою пальцев, ярко окрашенных.
Гранаты я щекотал груди и покусывал
Округлое яблоко прекрасной щеки её».

«О госпожа, кто его осведомил о том, что мы делали?» – спросил я, и девушка сказала: «Твоя правда!»

А потом мы отошли от слепого в сторону. И он сказал: «Я хочу помочиться!» И я крикнул: «Эй, слуга, возьми свечку и иди впереди».

И слепой вышел и задержался, и мы пошли его искать, но не нашли, и оказалось, что ворота заперты и ключи в кладовой. И не знали мы, на небо он поднялся или под землю опустился, и понял я тогда, что это – Иблис и что он был для меня сводником.

И потом девушка ушла, и я вспомнил слова Абу-Новаса, который сказал такие два стиха:

«Дивлюсь Иблису я с его гордостью
И мерзостью, которую он творит!
Из гордости не пал пред Адамом он,
И сводником он стал для детей его».

Рассказ об Ибрахиме и юноше (ночи 696—697)

Рассказывают также, что Ибрахим, сын Исхака[583], говорил: «Я был всегда предан Бармакидам. И однажды, когда я сидел в своём жилище, в ворота вдруг постучали, и мой слуга вышел и вернулся и сказал: „У ворот красивый юноша, и он просит разрешения войти“.