Книга украденных детей. Американская история преступления, которое длилось 26 лет

Наша главная встреча состоится уже через пару недель, и я подумываю о том, чтобы отправиться в Теннесси заранее и взять несколько интервью по дороге. Посреди продолжающейся организационной суматохи выясняется, что один из членов нашей основной группы усыновленных приехать не сможет. Это Патриция Форстер, которая назвала себя «тем самым еврейским ребенком» на выступлении Лизы на книжном фестивале прошлой осенью.

Я беспокоюсь даже не только о том, что все мероприятие может провалиться без таких людей, как она. Главное, чтобы ее бесценные воспоминания не оказались навсегда потерянными. Мне нужно встретиться с ней. Выслушать. Поспешность может быть излишней, но кто знает, что принесет будущее?

Несколько десятилетий назад я начала свою карьеру в качестве репортера актуальных новостей. Я знаю, как дорога бывает каждая минута. И не хочу упустить эту историю. Поэтому я обналичиваю все свои премиальные мили и сажусь в самолет.

Глава 7 Малыш на рождество «Я была одной из тех еврейских детей»

МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА, ПОЯВИВШАЯСЯ НА СВЕТ аккурат на Рождество 1942 года, – это подарок, от которого ее мать решает отказаться. Малышке, оставленной в больнице Нашвилла, имя дает врач. Теперь ее зовут Кэрол.

Тринадцать месяцев спустя Джорджия Танн придумывает свое продолжение для этой маленькой рождественской трагедии.

В тысяче километров от Нашвилла, в Буффало, штат Нью-Йорк, живет семья фермеров, которая за двадцать лет брака так и не смогла зачать ребенка. Похоже, им уже никогда не посчастливится иметь детей – согласно правилам, 46-летний Говард и 40-летняя Лариса слишком возрастные, чтобы получить разрешение на усыновление.

Лариса родом из Нижнего Ист-Сайда. Она родилась в семье русских родителей, недавно переехавших в Соединенные Штаты. Ее сестра-близнец умерла в возрасте восьми лет от зубной инфекции. Семья живет дружно, но детство Ларисы проходит в бедности. Ее положение мало чем отличалось от положения тех молодых девушек, которых Танн присматривала для своих темных дел в сельской местности Юга. Лариса и другие соседские дети частенько собираются возле кондитерских магазинов и дерутся за остатки газировки. Девочка буквально прыгает от счастья, когда ей перепадает хоть немного сладкого.

Родственники Говарда – иммигранты из Польши. К четырнадцати годам он уже трудится на двух работах в Буффало, доставляя телеграммы «Вестерн Юнион» и подрабатывая помощником официанта в отеле Статлера[6]. На свою зарплату он покупает галоши, которые потом продает на улицах города. Этот маленький бизнес Говард начал еще подростком, и впоследствии именно он побуждает их с братом открыть собственное дело по розничной продаже обуви в Буффало. Проходит всего несколько лет, и Говард превращается во владельца семи обувных магазинов.

Дядя Говарда знакомит его с Ларисой. Расчет прост: у обоих еврейские корни. У Говарда есть машина и деньги, которые он не растрачивает направо и налево, и Ларисе он нравится.

Однажды они отправляются на свидание к Ниагарскому водопаду, и Говард пытается ее поцеловать. В ответ он получает пощечину.

«Но мне сказали, что все девчонки из Нью-Йорка это делают», – бормочет он.

Только не Лариса.

В течение следующих недель Говард упорствует в своих ухаживаниях, пишет письма и приезжает в Нью-Йорк, чтобы повидаться с ней. В конце концов, в 1924 году, пара сыграла свадьбу в многоквартирном доме родителей Ларисы и уехала жить в Буффало.

Лариса – независимая женщина, сильно опережающая свое время. Она носит брюки и водит машину. Она ходит на службы и помогает в храме. И она смирилась с тем фактом, что ребенка у них не будет.

Потом наступает 1944 год. Две сестры Ларисы и жены двух ее братьев ждут детей. И она тоже заражается этим ожиданием, отчаянно желая стать матерью. И вот кто-то рассказывает ей о некоем докторе в Нью-Йорке – говорят, он знает, как можно усыновить ребенка.

Лариса обращается к нему. «Я слышал об одном месте на юге, в Теннесси, – говорит врач. – Но это стоит дорого».