Книга украденных детей. Американская история преступления, которое длилось 26 лет

Всегда жизнерадостная Патриция выглядит грустной, когда говорит о своем удочерении: «Джорджия Танн была в первую очередь хорошей предпринимательницей. У нее имелся неплохой товар… торговля детьми шла отменно. Какая мерзавка». Патриция до сих пор гадает, что происходило с ней до того момента, как ее доставили на семейное собрание на кухне Ларисы и Говарда. Где она находилась в первые месяцы своей жизни? Неужели доктор сразу же отправил ее в приют в Мемфисе? Жила ли она у другой приемной семьи, которая от нее потом отказалась?

«Это остается загадкой, – говорит она. – Где я была эти тринадцать месяцев? Это слишком долгий срок, чтобы просто лежать на складе у Джорджии Танн». Те немногие зацепки, которые у нее есть, вызывают тревогу. Она знает, что приехала в Буффало с огромным фурункулом на ухе, пугалась, когда ее пытались взять на руки, и наотрез отказывалась спать.

Приемные родители полностью посвятили себя заботе о своей новой дочери. Они катают ее на машине по всей округе, чтобы убаюкать, и буквально купают в своей любви. «Безусловно, ты была самым красивым, но в то же время самым грустным ребенком, которого я когда-либо видел», – позже скажет ей отец. Всю свою жизнь он пытался стереть эту печаль. Чувство, зародившееся в его сердце в ту самую секунду, когда Патриция подползла к нему на кухне, сохранилось неизменным до самой его смерти в возрасте девяноста пяти лет.

«Отец всегда называл меня Куколкой или говорил: «Дорогая, милая моя дочь Патриция», – вспоминает моя собеседница со смесью нежности и печали.

Тема удочерения в их доме не обсуждалась. Патриция быстро поняла, что в разговорах с Ларисой нужно быть осторожной. «Я не уверена, сколько мне было лет, когда я начала спрашивать о моих настоящих родителях. Моя мама никогда не говорила об удочерении. Она действительно не хотела обсуждать это. В ее понимании, я принадлежала только ей».

Однажды, когда Патриция снова подняла эту тему, ее отец достал потрепанную брошюру и показал дочери. В рекламном буклете Патриция увидела фотографии младенцев, ищущих родителей. «Я была вещью, – говорит она. – Частью распродаваемого товара».

Одна из любимых семейных реликвий Патриции, на которой она запечатлена со своими приемными родителями. Она хранит ее в спальне. «Я всегда чувствовала, что родилась под счастливой звездой», – говорит Патриция.

Лариса и Говард не устают убеждать девочку в ее уникальности. Они уверяют, что из двадцати пяти младенцев именно она стала избранной.

Позже, уже в старших классах, подруга рассказывает Патриции, что о ней говорили все соседи: «Мои родители знали все о ребенке, которого должны были привезти. Это было целое событие. Они были так взволнованы».

И все же, несмотря на всю любовь, которой окружают ее приемные родители, Патриция чувствует себя странно. Этому чувству трудно дать точное определение. Она просто не такая, как все.

В четвертом классе девочка обращается за советом к бабушке своей подруги Люсиль. Эта женщина потеряла сына во время Второй мировой войны. Бабушка живет на верхнем этаже в доме Люсиль, и ее комната для десятилетней Патриции становится чем-то вроде убежища. «Все получилось само собой. Она рассказывала мне о своем сыне, который не вернулся с войны, а я призналась, что меня удочерили. Я помню, как сидела там и плакала».

Уже будучи взрослой, Люсиль призналась: ее бабушка интуитивно понимала, что Патриция нуждается в собеседнике. «Мы с мамой понятия не имели, о чем они разговаривали».

«Она была моим первым психотерапевтом, – признается Патриция. – Первым человеком, с которым я поговорила про удочерение, про то, что чувствую себя другой. Она разрешила мне говорить о вещах, которые я больше ни с кем не могла обсуждать».

В конце концов Патриция приняла свою жизнь. Пусть ее родная мать отвернулась от нее после рождения, зато приемная мама всегда прикрывала ей спину. Всегда. «Она была одной из тех удивительных женщин, которых все обожают. У нее на все был готов ответ. В этом мире у тебя есть только одна мама… Та, которая отправляет тебя в школу и не ложится допоздна, чтобы тебя дождаться». Если тебе повезло.

Приемный отец Патриции, Говард – человек сентиментальный, он постоянно балует ее. Когда она вместе с друзьями из начальной школы уезжала в летний лагерь, отец был настолько расстроен, что даже отказался проводить ее до автобуса. В лагере девочка каждый день получает от него открытку, все они начинаются словами: «Дорогая, милая моя дочь Патриция». Каждый раз, когда родителям разрешают звонить в лагерь, именно ее подзывают к телефону первой. Отец всегда говорит ей: «Одно только слово, Куколка, и я тут же заберу тебя домой».