Книга утерянных сказаний: Пришедший из-за грани (СИ)

Силиврен быстро кивнул – впервые за долгое время на его лице проявились хоть какие-то эмоции. Пусть даже и удивление. А Сигрид поднялся и, попрощавшись с Силивреном, пошёл со мной.

- Скажите, а кто будет управлять страной, пока Сион спит?

- Я создам Совет, включу в него кого надо и сыновей. Лет на сто сохранить государство хватит, но потом...потом Сиону всё же придётся стать королём. Либо у людей и эльфов возникнут большие проблемы...

- А что так?- не поняла я.

- Вы помните мою жену? Она из племени Вараса, мы поженились по расчёту. И люди её племени недолюбливают эльфов. Они не считают Моргота своим врагом.

- Действительно, очень плохо,- кивнула я, тоже мрачнея. Проблемы с людьми нолдор не нужны. Люди – наш барьер и союзник в борьбе с Морготом. Кроме того, я всё-таки раньше была человеком, и продолжаю испытывать к ним родственные чувства. Зря, наверное.

Сигриду я обязана. Не подбери он меня в тот день – не стало бы у Маэдроса ни жены, ни сына. Впрочем, я вернула долг – усыновила Сиона, его племянника. Так что союз эльфов с людьми крепок: мой приёмный сын стал гарантом мира и дружбы рас. Но после смерти Сигрида его потомки могут решить, что не собираются из-за какого-то полумифического Сиона терять трон. Идея с Советом – лучшая из отвратительных.

А эльфы – заинтересованная сторона. Ясное дело, нам выгоднее иметь людей в союзниках, чем в противниках. Людишки...бррр, среди них встречаются хорошие личности вроде Сигрида, но куда чаще встречаются те, для кого союз с Морготом – хороший вариант решения всех проблем. И почему я их ещё жалею?

Комментарий к Часть двенадцатая, драконья. “В горе и в радости” – Otto Dix. Неспроста эта песня здесь...

====== Часть тринадцатая, в которой Маэдрос узнаёт нечто неожиданное о своей жене. ======

Быстро летело время, и вот Маэдрос стал отцом в седьмой раз: и стало у него всего шесть дочерей и сын. Завидовали ему все эльдар, поскольку дочери его были милы и здоровы, а старшие показывали унаследованную от матери красоту.

Пятая его дочь, Санса, родилась с белоснежной кожей и светлыми, почти белыми волосами, кожа её не выносила солнца, а глаза слезились на свету. Печален был Маэдрос, но велел растить дочь в полумраке, а выходила из дворца она лишь после заката.

И, наконец, шестая дочь, Ненар, единственная унаследовала пепельные волосы матери, и на ней приостановили Маэдрос и Толэдгват Дни Любви, пусть и не по своему желанию: в то время Моргот собрал свою армию и сам пошёл на эльфов и людей, желая заглушить боль от разлуки...

- Ты уверена, что хочешь поехать со мной на войну?- спросил меня Маэдрос. Я ничего ему не ответила, только потуже завязала волосы в пучок – чтобы не мешал в бою. Моё оружие – кистень,- уже было на Глаурунге. На нём я и собиралась поехать.

Нет, я не бросаю своих детей одних: они уже готовятся перебраться в Белегост к Гвирит, там они будут в безопасности. А мне...а мне нужно поехать с Маэдросом.

Синхронизация с памятью Саурона достигла ста процентов, и я точно знаю: если кто и может нанести более-менее серьёзный урон вала, то только майа и Эру. Прочие расы – лишь с благословения Эру. Он, кстати, нормальный такой мужчина оказался, только совершенно не разбирается в психологии. Дал силу, власть и знания Мелькору, дал ему свободу воли, а потом запретил всем этим пользоваться – и ещё удивляется, почему вала восстал. Я бы тоже восстала. Собственно, Майрон поступил так же – Моргот пришёл, обрисовал свою позицию, и Саурон очень быстро перешёл на сторону Тьмы. Но Мелькор умеет быть очень убедительным...

Именно поэтому я и должна быть там. Кроме того, у меня начались проблемы со сном. Нет, засыпаю я быстро, сплю долго и высыпаюсь нормально, но вот во сне мне кажется, что я – Саурон, что я в ловушке и очень хочу обратно в Утумно, в кузницу, в пыточную камеру, в свою комнату, на псарню...Бежать варгом по лесам, лететь летучей мышью над землёй, или просто пойти к Морготу и попросить разрешения устроить внеплановые казни...После таких снов мне всё труднее отличить свою память от памяти Саурона – сны похожи на реальность, они в чём-то прекрасны, а, главное, в них я имею безграничные силы...

Нет. Те же силы у меня теперь тоже есть: по мере пробуждения памяти Саурона я получала всё больше сил, в том числе магических. Теперь я и сама могу оборачиваться варгом и летучей мышью, могу ковать ничуть не хуже, изменяю мир по своему усмотрению, даже вижу вещие сны (не сказать, что это мне нравится, но тоже неплохо). Но я всё равно на стороне Света! Хотя бы потому, что для них я – королева нолдор, прекрасная эльфийка, а не мерзкий прислужник Моргота.

- Тиндлох, я всё-таки думаю, что тебе не стоит ехать в бой,- постарался остановить меня Маэдрос,- Что, если Моргот узнает тебя?

- И что?- не поняла я.

- Ты ведь была его прислужницей, он...может ещё иметь над тобой власть.

- Не бойся,- я улыбнулась и поддела мифриловую кольчугу под одежду,- Добро сильнее зла, когда поддерживается любовью. А Моргот не знает любви, он ослаб. На одной ярости далеко не выедешь. Кроме того, он наверняка уже забыл обо мне.