Книга утраченных сказаний. Том I

Текст Музыки Айнур продолжается фрагментом, переходящим без какого-либо разрыва в повествовании в рассказ о Создании Валинора; однако я отнес этот переход к следующей главе. Исходный рукописный текст также не прерывался между двумя историями, и нет никаких намеков или признаков того, что композиция Создания Валинора не следует построению Музыки Айнур.

В последующие годы миф о Творении пересматривался и переписывался снова и снова; примечательно, однако, что лишь в этом случае, в отличие от остальной мифологии, существует прямое наследование: каждый вариант непосредственно основан на предыдущем[31]. Более того — и это самое примечательное, — самая первая версия, написанная, когда отцу было 27 или 28 лет, и еще привязанная к контексту Домика Утраченной Игры, эволюционировала так, что ее концепция претерпела лишь немного изменений из тех, что относятся к существенным. В действительности изменений, которые можно отследить, шаг за шагом сравнивая последовательные варианты, было очень много, и много нового материала добавилось; однако первоначальная последовательность предложений постоянно узнается и в последней версии Айнулиндалэ, написанной более чем тридцать лет спустя, и даже многие предложения сохранились неизменными.

При сравнении видно, что великая тема, которую Илуватар предложил для айнур, первоначально описывалась более определенно («…в той повести, что я предложил вам…», с. 53), а его слова по завершении Музыки («Велика слава и мощь айнур..») содержали пространное перечисление того, чему стал причиной Мэлько, и что он привнес в историю мира (с. 55). Но самое важное отличие заключается в том, что в ранней версии Мир впервые предстал перед глазами айнур как реальность («и вот! теперь мир развертывается и история его начинается», с. 55), а не как Видение, скрывшееся от них и получившее существование только словом Илуватара: «Эа! Да Будет это всё!» (Сильмариллион, с. 20).

Будучи выявленными, все различия, тем не менее, гораздо менее примечательны, чем цельность и завершенность мифа о Творении в его самом первом варианте.

Кроме того, в этом сказании возникают многие менее важные подробности, и многим из них суждено было сохраниться. К имени Манвэ, «владыки богов, эльдар и людей», добавляется Сулимо, «повелитель воздуха и ветров»; его убранство сапфировое, а всевидящие ястребы вылетают из его обители на Таниквэтиль (Сильмариллион, с. 40); он особенно любит тэлэри (в дальнейшем — ваньяр), и от него те получают дар стихов и песен; а супруга его — Варда, Королева Звезд.

Манвэ, Мэлько, Улмо и Аулэ обозначены как «четыре великих»; в конечном счете великих валар, Аратар, стало числом девять, однако до того в иерархии валар произошло много подвижек. Основные черты Аулэ и его особая приязнь к нолдоли возникают здесь в том виде, в котором сохранятся впоследствии, хотя здесь ему приписывается восхищение «языками и письменами», в то время как в Сильмариллионе (с. 39) это хоть и не отрицается прямо, но довольно явно подразумевается, что языки и письмена — заслуга и искусство исключительно эльфов-нолдор; далее в Утраченных Сказаниях (с. 141) говорится, что Аулэ «с помощью гномов изобрел письмена и алфавиты». Улмо, особо связываемый с солосимпи (в дальнейшем — тэлэри), предстает здесь более «требовательным к почестям и ревнивым к своей власти», чем Манвэ; обитает он в Вай. Вай появился вместо первоначального «Улмонан», но это не просто замена одного имени другим: «Улмонан» именовался чертог Улмо, находившийся в Вай, открытом (Внешнем) Океане. Значение Вай, важного элемента первоначальной космологии, прояснится в следующей главе.

Появляются здесь и другие божества. У Манвэ и Варды есть дети, Фионвэ-Урион и Эринти. Эринти впоследствии стала Ильмарэ, «приближенной Варды» (Сильмариллион, с. 30), но больше нигде не упоминалась (см. с. 202). Фионвэ, много позже переименованный в Эонвэ, выдержал испытание временем и, когда идея «детей валар» была заброшена, стал Глашатаем Манвэ. Появляются духи, подчиненные Улмо: Салмар, Оссэ и Онэн (впоследствии — Уинэн); хотя все они сохранились в пантеоне, до появления концепции майар оставалось еще много лет, так что Оссэ долго числился среди валар. Валар часто называют богами (например, когда Эриол спрашивает, боги ли они, Линдо отвечает утвердительно, с. 45), и это словоупотребление долго сохранялось в ходе развития мифологии.