Книга, в которой слишком много меня

Ко всему прочему, сосед сверху идеально подгадывает момент, чтобы вспомнить о личной жизни. Кровать у него скрипит — ритмично и громко. За недели самоизоляции в тонкостенной хрущевке я и без того узнала о привычках соседей гораздо больше, чем хотелось бы, но именно сейчас это как контрольный в голову.

Денис поднимает взгляд в потолок, понимающе усмехается и тут же краснеет. А я не нахожу ничего лучше, чем ляпнуть:

- Это минуты на три. Не обращай внимания.

Жалеть о сказанном я начинаю ещё до того, как заканчиваю говорить. И очень надеюсь, что сам сосед сверху слышит происходящее у меня не так хорошо, как я — звуки из его квартиры.

В тишине, когда Денис не знает, что ответить, ритмичный скрип чужой кровати гремит торжественным маршем в честь человеческих слабостей. И я тоже краснею, как школьница.

- А время-то! — спохватывается Денис, не поднимая глаз.

Я соглашаюсь. Время. И вообще о репутации дамы думать надо, рыцарь ты или где.

Только под скрип кровати рыцарем быть сложно. Особенно благородным. Но Денис как-то справляется, и мне становится чуточку стыдно.

- Да брось, ночь на дворе, куда ты сейчас поедешь? — нарочито легкомысленно хмыкаю я.

Он застывает на середине движения, все ещё не поднимая взгляда. И в его позе появляется что-то такое напряжённое и выжидающее, что я поспешно добавляю:

- Кресло раскладывается, я постелю тебе на кухне.

Денис наконец поворачивается и пристально всматривается мне в лицо, словно пытаясь отыскать где-нибудь на лбу намерение надругаться над невинным ГИПом. Я очень надеюсь, что оно там не значится.

- Ты знаешь, что на работе говорят про тебя и Андрея Анатольевича? — спрашивает он как-то излишне серьезно.

Я киваю и пожимаю плечами. Говорят и говорят.

Порой людям свойственно говорить гадости про других. Так они чувствуют себя лучше. Выше всего этого.

Затыкать их бесполезно. Ради этого ощущения — что кто-то хуже, недостойней, чем они, — отдельные личности кому хочешь глотку перегрызут. И потом ещё будут вещать, что они-то грызли с вилкой и ножом, заткнув салфеточку за воротник. Не то что некоторые.

- Ночь на дворе, — повторяю я. — Вернёшься сейчас домой — всех перебудишь. А то и вовсе… гм, не разбудишь. Молодожены же.

Скрип сверху стихает как по заказу. Сегодня сосед особенно быстр и эффективен, и Денис косится на безответный потолок почти сочувственно.

- А это не слишком… — неловко начинает ГИП моей мечты, и я вручаю ему чистое полотенце, не дожидаясь окончания фразы.

Он дисциплинированно удаляется в душ, а я шуршу в шкафу, отыскивая постельное белье. И никак не могу выкинуть из головы мысли о том, как я сегодня буду спать.

Снова урывками? А если я снова начну говорить во сне?

Он ведь заметит. И не выспится, ко всему прочему.

Кажется, даме тоже не помешало бы думать о своей репутации, прежде чем укладывать спать рыцарей у себя на кухне. Не хватало ещё, чтобы он потом по секрету поведал Андрею Анатольевичу о моем режиме сна. Дражайшее начальство наверняка проникнется сочувствием и, чего доброго, ещё и в отпуск опять пошлет.

А что там делать? Чем занимать голову и руки, чтобы не свихнуться в край? У меня же даже средств, чтобы снова к маме слетать, нет!

Я кусаю губы и костерю сама себя. За этим непродуктивным занятием меня и застаёт Денис Владимирович, вернувшийся из душа даже более взъерошенным, чем обычно. И, разумеется, немедленно настораживается.

- Наташ, если тебе это неудобно, я…

И ведь правда уедет, если попрошу. Как есть, с мокрой головой и мурашками на шее.

- Мне неудобно тратить силы на уговоры, — честно признаюсь я. — Спи давай, рыцарь благородный.

Надеюсь, спишь ты крепко. Как и положено людям с чистой совестью и ясным умом.

Не то что некоторые.

Глава 8.2

Мои надежды рушатся с треском. То ли ум у Дениса Владимировича не так ясен, как мне до сих пор казалось, то ли ему рыцарская совесть покоя не даёт, но когда я выхожу из душа, он все ещё диковато сверкает глазами, натянув одеяло по самый подбородок.

- Спокойной ночи, — говорю я и поспешно отворачиваюсь.

Двери на кухне нет. Только изогнутая арка проема. До сих пор меня это ни разу не смущало.

- Спокойной ночи, — эхом отзывается Денис Владимирович и заметно расслабляется под своим одеялом.

Хотя нет, выдохнул он раньше. Когда я вышла из ванной, одетая в самую закрытую из своих пижам — с длинными штанами-шароварами и бесформенной черной футболкой.

Да никак тут кто-то переживает не за репутацию дамы, а за свою непоруганную честь! Я весело фыркаю и тут же скисаю, забившись под одеяло.

Правильно делает ведь, между прочим.

Ни он, ни я сейчас не в состоянии принимать важные решения личного характера. Его ранило расставание накануне помолвки. Меня… ну, очевидно.

Нам обоим не стоит торопить события. После потери нужно учиться жить заново. Час за часом, день за днём, выстраивая новую рутину — потому что прежняя была рассчитана на присутствие человека, которого в ней больше не будет.

Секс на одну ночь в процесс не вписывается. Хорошо, что мы оба это понимаем.

Плохо, что все равно оба не спим.