Книга в синей обложке

Сказочник посмотрел на сидевшего у него на руках кота, и заметил, что шерсть его любимца снова стала черной и блестящей. Кот зевнул и первым спрыгнул на землю. Он двигался легко и уверенно, как бывает только в молодости.

Калитка, увитая диким виноградом, была гостеприимно распахнута, дверь в дом тоже. В комнате на столе горела лампа. Сказочник сначала пропустил в дом кота, а потом и сам зашел в свою новую обитель. Можно было начинать все сначала в новом городе, где тоже обязательно найдется множество сказок и легенд. А дальше будет другой город, и так до бесконечности, пока людям нравятся волшебные истории.

— Значит, Сказочник успеет побывать в каждом старинном городке?

— Честно говоря, часть истории я сам придумал, — признается Винсент. — Знаете, когда свободного времени много, сюжеты как-то сами собой приходят в голову. Во всяком случае, я иногда их записываю. Уже скопилась толстая тетрадь. Все собираюсь показать ее Майклу, вдруг с этим материалом можно что-то сделать. Я не рассчитываю на издание, но хотя бы отредактировать, пригладить… Только вряд ли ему это будет интересно.

— Что вы, я уверена, Майкл с удовольствием займется!

Все это замечательно, и Диана почти забыла о собственных проблемах, однако почему бы не попробовать кое-что разузнать?

— Я слышала, в Эдервиле и в последнее время происходили разные необъяснимые истории. Например, больше десяти лет назад, на Изумрудном холме. Вы, случайно, не помните? Парень сорвался вниз…

— А, одноклассник Майкла. Отлично помню. Только в том происшествии ничего таинственного нет. Несчастный случай.

— Но Майкл всегда так болезненно реагирует…

— Для него это настоящий удар был, да и для остальных друзей того мальчика. Майкл слишком уж впечатлительный. Хорошо, что сейчас изменился, а то ему было бы очень тяжело в жизни. После похорон Майкл впал в какой-то ступор, лежал, уставившись в потолок, ни на что не реагировал, словно в другом измерении находился. Дерек тогда с ума сходил от беспокойства, без конца советовался со мной. Они с Анной всегда так дрожали над Майклом, с самого рождения. Хотя старались этого не показывать. И причин для опасений не было, Майкл рос самым что ни на есть благополучным ребенком, никаких проблем. А вот сами не убереглись…

***

— Я уже собирался идти тебя разыскивать.

— Как-то позабыла о времени, а потом случайно забрела на улицу, где твой дядя живет. Он меня заметил, пригласил на чай.

— Вот и отлично. Как он поживает?

— У него все в порядке. Знаешь, Майкл, он, оказывается, написал целую книгу сказок или новелл. Это у вас семейное. видимо. В общем, посмотришь сам.

— Надо же, он мне никогда не рассказывал, а с тобой разоткровенничался.

— Просто так совпало. Да и в целом он как-то бодрее держался. Мне кажется, он мечтает свои истории издать.

— Может, и получится. Я посмотрю обязательно.

Настроение у Майкла самое мирное, будто и не было неприятной сцены сегодня. Теперь в гостиничном номере царит сущая идиллия.

Диана снимает жакет, вешает сумку на спинку стула.

— Он еще рассказывал историю об Эдервильском Сказочнике. Очень мило.

— Да, был такой, благодаря ему многие городские легенды сохранились. А в доме, где жил Сказочник, теперь музей.

— Интересно было бы взглянуть.

— Сходим как-нибудь.

— Вместе? — с некоторым недоверием спрашивает Диана.

— Конечно.

***

Диана проводит кончиками пальцев по лепесткам фиолетовых орхидей, которые стоят на тумбочке в спальне. Они не утратили свежести, хотя пряного запаха уже не ощущается. В номере до сих пор много цветов, несколько потерявших вид букетов пришлось выкинуть, но вчера принесли еще два — один от литературного клуба, другой неизвестно от кого.

Время позднее, Майкл собирается ложиться, начинает раздеваться, стоя возле дивана, когда Диана заглядывает в гостиную.

— Ты еще долго собираешься здесь обитать? В спальне прекрасная широкая кровать, а ты ютишься на диване.

— Я как-то привык здесь уже.

— Даже перед обслугой неудобно. Они ведь все замечают и обсуждают. Знаешь, Майкл, это прямо оскорбительно. Ты как будто брезгуешь мной.

— С чего ты взяла? Хорошо, я переберусь на кровать.

Майкл берет подушку и идет в спальню.

Диана открывает глаза посреди ночи. Майкл явно не спит, ворочается, вздыхает, пытается устроиться повыше на подушке. Потом приподнимается.

— Тебе нехорошо?

— Да, мутит. Пойду таблетку выпью. Ты не беспокойся, спи…

Что такое с ним? Уловил смрад, который остался от сгоревшего Гомункулуса, или почувствовал флюиды Фейт, не так давно целовавшей здесь руки Дианы? А может, все гораздо проще? Диана до такой степени осточертела собственному мужу, что ему дурно от одного ее присутствия рядом? Предположение неутешительное, однако вполне правдоподобное. Идиллия всего лишь временная, как обычно.

Майкл долго не показывается. Возможно, прикорнул на диване и не собирается возвращаться. Нет, снова появляется в спальне, тихо ложится на свою половину кровати, почти на самый край. Кажется, засыпает. Решил все-таки стать послушным мальчиком?

Глава 32