Книга в синей обложке

— Нет, с каждым разом боль слабела. По мере того как книжек оставалось все меньше. Под конец уже ничего не чувствовал. Видимо, иммунитет выработался, — Майкл невесело усмехается.

— Значит, ты уничтожил все экземпляры?

— Почти. Один оставил себе, рука на него не поднялась, все-таки это был мой первый роман. Еще один экземпляр исчез вместе с владельцем, который успел улететь в Америку. Молодой скульптор, он планировал обосноваться в Нью-Йорке, а в первый раз собирался туда ненадолго. Я пытался связаться с ним, но безуспешно. Приятели тоже ничего не знали, сразу после приезда он отправил сообщение и пропал без вести. Лет пять назад показалось, что я нашел его след, но это был другой человек. А тогда пришлось ночью залезть в его мастерскую, в ней он и жил. Я надеялся, что книжка осталась там. Все перерыл, но… Возможно, он прихватил ее, чтобы почитать в самолете.

— Прости, я не ослышался? Ты ночью залез в чужую мастерскую? — спрашивает Роджер.

— Ну да, через окно. Второй этаж, не очень высоко. Сигнализации не было.

— Майкл, да у тебя еще и криминальные таланты имеются.

— Посмотрел бы я на тебя на моем месте! — огрызается Майкл. — Очень смешно! Или надо было оставить, все как есть? Больше трех тысяч экземпляров… Даже жутко подумать, что эта цепочка продолжилась бы.

— Ладно-ладно, не стоит так реагировать. А дальше что?

— Работал над вторым романом, как проклятый, день и ночь. Надо было еще и учиться нормально, чтобы из колледжа не вылететь. Свободной минуты не оставалось. Но иначе я бы, наверное, свихнулся. Главное, даже поделиться ни с кем нельзя было… Потом появился новый издатель. Второй роман имел успех, с него все и началось… А Брэндон… умер через полгода… его признали невменяемым. Если бы можно было хоть что-то вернуть! За все приходится расплачиваться…

— Ну, пока другие расплачивались своими жизнями. Хотя тебе тоже досталось.

— Мне все-таки непонятно, — вмешивается в диалог Фред. — Чего надо было этой самой Фейт Ричардс? Майкл написал роман о ней, она вроде как ожила в какой-то степени. Радовалась бы. Почему не сиделось спокойно?

Майкл пожимает плечами.

— Откуда я знаю? Она передо мной не отчитывалась.

— Но должна быть какая-то логика даже у призрака?!

— Мне кажется, ей доставляло удовольствие сеять ненависть, конфликты, подозрительность. Они в некоторых случаях способны привести к убийству. С каждым новым преступлением у нее прибавлялось бы энергии, или что уж там требуется для призраков… Судьба и близкие обошлись с Фейт жестоко, вот она и мстила, но уже другим людям. Их преступления словно оправдывали ее саму.

— Эдакая провинциальная Эрида, которая решила покорить столицу, — замечает Роджер.

— Провинциальная кто? — переспрашивает Фред.

— Богиня раздора.

— Хорошо, что практически все книжки сгорели…

— О господи, — внезапно изменившимся голосом произносит Майкл. — Я ведь подарил одну книжку миссис Броуди, когда приезжал на похороны родителей! Как можно было об этом забыть?!

— Ничего удивительного, — отзывается Роджер. — Вытесненные воспоминания. Связанное со смертью родителей для тебя слишком тяжело, отдельные эпизоды изгладились из памяти. Такое встречается сплошь и рядом.

— Наверное, ты прав. Но сейчас четко помню. Когда собирался в «Каменное сердце», заметил в гостиной книжку, которую прислал родителям по почте, машинально сунул ее в сумку. Миссис Броуди потом как-то случайно увидела… Роджер, получается, те сплетни были не на пустом месте? Грэг Броуди умер из-за…

— Скорее всего. Только миссис Броуди, в отличие от твоей героини, женщина умная и осторожная. Провернула дело так, что не подкопаешься. Вероятно, потенциальные последователи Фейт не только начинают конфликтовать с окружающими. У некоторых такая скрытая реакция.

— Кошмар. Еще одна жертва.

Майкл резко поворачивается к Диане:

— А ты, случайно, не успела весь роман прочитать?

Зря Диана это затеяла… Приходится снова лгать. Роджера не обманешь, но, может, Майкла удастся ввести в заблуждение.

— Когда бы я успела? В Лондоне прочитала первую главу, и ты сразу заставил положить книгу обратно. Из чемодана ты ее вышвырнул. А экземпляр миссис Броуди спалил в камине. Я только последнюю главу просмотрела, хотелось узнать, чем история закончилась.

— Выходит, лондонский экземпляр еще цел.

— Ну, потом избавишься от него, — перебивает Роджер. — Майкл, а как ты сам относился к Фейт?

— Сложно ответить. Скорее негативное чувство возникало, какое-то отторжение. Особенно ближе к финалу.

— Любопытно. А читатели, наоборот, должны были симпатизировать главной героине. Иначе ей бы не удавалось влиять на людей.

— Читатель видит события романа глазами Фейт и сочувствует именно ей. Есть такая закономерность, она не обязательно срабатывает, но довольно часто.

— Скажи, Майкл, а ты испытывал к Фейт физическое влечение?

— Что ты несешь?! Какое еще влечение к призраку! Опять материал для твоей статьи? Корчишь из себя великого психолога, а сам такие дурацкие вопросы задаешь.