Книга Великих джунглей

Примерно в то же время в состоятельной английской семье, путешествующей по Европе в поисках здоровья для тяжело болеющего главы дома, один развитый не по годам ребенок приобрел неистощимую страсть к путешествиям и приключениям. Ричарду Бартону было лишь пять лет, но он уже отличался способностью учиться лишь тому, что ему нравилось, и сопротивляться всему остальному. Эта черта характера оставалась с ним во время короткой карьеры в Оксфорде. Он не встретил понимания в своем желании изучать арабский язык и вскоре был исключен из университета за присутствие на запрещенных лошадиных скачках. Отец разрешил ему вступить в индийскую армию; так началась карьера одного из величайших путешественников XIX века.

Военная кампания 1853 года, когда Бартон достиг тридцатидвухлетнего возраста, и книги, которые он написал о ней, принесли ему славу в Англии и привели к новым путешествиям, прочно связавшим его имя с джунглями. Это была экспедиция по открытию истоков Нила. Несмотря на свою историческую славу, Нил по-прежнему оставался загадкой для европейских ученых. Они так и не смогли ответить на главный вопрос: откуда в нем берется столько воды? Бытовало мнение, что река берет начало в огромном озере, которое на некоторых картах изображалось очень похожим на Каспийское море. Получив субсидию от Королевского географического общества, Бартон вознамерился решить эту загадку; он взял себе в помощники капитана Джона Спеке — человека, обладающего некоторым опытом картографа.

Примерно за три года, с 1856-го по 1859-й, двое исследователей осуществили значительную часть своей миссии. Вместе они открыли озеро Танганьика и опровергли гипотезу о существовании большого внутреннего моря. Спеке в одиночку отправился на поиски одного из истоков Нила, впоследствии получившего название озера Виктория, пока Бартон оправлялся от болезни и составлял путевые заметки. Капитану показалось, что он видел легендарные Лунные Горы, но на своих картах он помещал их на северной оконечности озера Танганьика.

Вернувшись домой, эти два первопроходца стали злейшими врагами. Спеке был уверен, что обнаружил единственный исток Нила; Бартон сомневался в этом, считая, что наличие крупной массы воды в верховьях реки еще ничего не доказывает. Разрыв между ними стал окончательным после того, как Спеке уехал в Лондон, где его встретили как героя, в то время как Бартон задержался в Адене из-за лихорадки. Они открыто поносили друг друга, и у каждого имелись свои преимущества. Спеке сделал более точные карты, но Бартон превосходил его в красноречии. Отказавшись признать за своим помощником какие-либо права на новое открытие, он изрек знаменитую фразу:

«Вероятно, истоки Нила выросли из его головы точно так же, как Лунные Горы выросли из-под его руки».

На самом деле оба имеют немалые заслуги перед наукой. Спеке вернулся в Африку в 1862 году и доказал, что левый исток Нила действительно берет начало в озере Виктория. Бартон же, по общему мнению, проложил путь для таких людей, как Ливингстон и Стэнли.

Сэр Гарри Джонстон числится в нашем списке выдающихся исследователей джунглей, так как он олицетворял собой проницательность современных натуралистов в сочетании с традициями старой школы викторианского дворянства, донесшего манеры и обычаи лондонской элиты до самых отдаленных уголков империи. Он принадлежит к обоим мирам, поскольку родился в 1858 году и совершил карьеру в Африке во времена правления королевы Виктории.

Джонстон отправился на «черный континент» с охотничьей экспедицией в 1882 году и остался там просто потому, что хотел рисовать картины и поближе познакомиться со страной, а вовсе не исследовать новые маршруты или возможности для торговли. Он встретился с великим Стэнли, пригласившим его для создания художественной летописи путешествия по Конго протяженностью в несколько сотен миль. В этой экспедиции Джонстон впервые увидел джунгли и на своем опыте убедился, насколько легче жить там, чем в саванне или в зоне тропических кустарников. Два года спустя он возглавил естественнонаучную экспедицию, отправленную тремя учеными обществами в Восточную Африку. В результате этой поездки он получил пост вице-консула Камеруна и подружился с пожилым сэром Ричардом Бартоном.