«Книга Великой Ясы», или Скрижали Чингисхана

Очевидно поэтому Ворчу помимо личной тысячи, по воле Чингисхана возглавил «(Великий. — А. М.) тумэн правого крыла, что на Алтае… в котором числилось тридцать восемь тысяч человек»[414].

Мухали, как в свое время шаман Хорчи, предрек Тэмуджину восшествие на ханский престол, а затем своей беззаветной отвагой и преданностью способствовал восшествию Чингисхана на великоханский престол, чем и заслужил его особое пожалование:

«По воле Владыки Небесного и молитвами твоими на ханский я взошел престол. Так ведай же, мой Мухали, Великим тумэном левого крыла, сидящим в Харагун жидуне»[415].

В начале XIII в. Хорчи был шаманом аймака жадаран. Несмотря на это, перейдя на сторону Тэмуджина, он напророчил восшествие на престол хана улуса «Хамаг Монгол» не предводителю его аймака Жамухе, а Тэмуджину из рода хиад боржигин. Хорчи растолковал Тэмуджину явленное ему Небесное видение и поведал главный смысл этого знамения: «Наш отец Всевышний Тэнгри и Мать-Земля между собою порешили: быть Тэмуджину владыкою улуса»[416].

Выполняя обещание, данное тогда же, Чингисхан осчастливил его своим указом о назначении Хорчи поёном-темником над некоторыми племенами, относящимися к так называемым лесным народам:

«В те давно уже прошедшие года ты, Хорчи, мне ханство это напророчил.

Слова твои пророческие нынче сбылись; так выбери себе среди народов, нами покоренных, любезных жен, прекрасных женщин!»

И повелел еще владыка: «К своим трем тысячам баринцев вместе с Тагаем и Ашигом прибавь еще чиносов, тулусов и тэлэнцев и, тумэн подданных собрав, владычествуй над ними!

И да подвластны тебе будут все подданные наши, живущие в лесах по берегам реки Эрчис (Иртыш. — А. М.).

И да не смеют жители лесные перекочевывать туда-сюда без твоего соизволения! Всех, кто преступит повеление твое, пусть суд твой покарает непременно!»[417]

В соответствии с этим указом Чингисхан разрешил «предвестнику своих великих государевых деяний» Хорчи «выбрать тридцать дев прекрасных и всех их взять в наложницы себе»[418]. В этом указе Чингисхана был засвидетельствован факт передачи владетелям уделов права вершить суд над своими подданными. А пожалованное Чингисханом Хорчи «владычество над всеми подданными нашими, живущими в лесах по берегам реки Эрчис» означало передачу своему верному соратнику права собственности на эти территории и на всех живущих там подданных.

Следующий указ Чингисхана касался Журчидэя из племени уругуд, который во всех сражениях командовал передовым отрядом войска Чингисхана, внесшим решающий вклад в разгром хэрэйдов, а затем и найманов[419].

Воздавая Журчидэю «за досточтимые ему заслуги», Чингисхан повелел:

Журчидэй благородный

В день губительной сечи
Для победы старался,
Тяжесть жаркого боя
Взял отважно на плечи,
Как батыр он сражался…
Журчидэю за то воздаю,
Что в сраженьях, отважный смельчак,
Был щитом он,
Был ближе мне сына.
Мой распавшийся было улус
Он собрал воедино…

И поэтому Чингисхан милостиво даровал Журчидэю ханшу Ибаха бэхи[420] и подтвердил его власть над сородичами — четырьмя тысячами уругудов…[421]

Американский исследователь Дж. Уэзерфорд объясняет действия Чингисхана в отношении ханши Ибаха бэхи тем, что их брак был заключен после разгрома Ван-хана и добровольного подчинения Чингисхану ее отца, младшего брата Ван-хана хэрэйдского, — Жаха гамбу, и преследовал чисто политические цели. Однако впоследствии Жаха гамбу, «поправ доверье и воспылав враждою», отказался подчиняться Чингисхану. Когда Жаха гамбу покинул ставку Чингисхана, именно Журчидэй, «пойдя ему вослед, перехитрил и полонил его. И, там с предателем покончив, крукам прибрал его улус»[422].

После предательства отца Ибаха бэхи их брак с Чингисханом не мог быть сохранен[423]. Зато верный нукер Журчидэй, покарав Жаха гамбу и тем самым оказав Чингисхану «бесценную заслугу», получил от Чингисхана «милостивый дар» — дочь Жаха гамбу, бывшую ханшу Ибаха-бэхи.