Книга Ветра и Крови

Преодолев последнюю занавеску, мы вырвались на дневной свет. Я бросил быстрый взгляд по направлению центра города. Тут, как и в подвале, синее марево заливало улицы. Оно было совсем рядом, у ближайшего угла здания, и быстро наступало. Бегом мы бы от него не ушли, на это потребовалось мгновение расчётов. Но этого и не требовалось.

— Таис, ты держишь младенца, я держу тебя одной рукой. Кай, ты прижимаешь Таис ко мне, осторожно только. А ты, парень, — я обратился к мальчишке, — прыгаешь мне на спину и что есть сил держишься за шею, понял?

Я присел, чтобы ребёнок мог последовать моему указанию.

— Я же тебя задушу, — ответил пацан; в таких обстоятельствах он мог даже улыбаться! Далеко пойдёт, если выберемся…

— Вот и попробуй, — ответил я, попытавшись изобразить ответную ободряющую улыбку.

Мы почти успели. В последний момент я бросил быстрый взгляд на приближающееся марево, на синий свет, разгорающийся где-то в его центре. И это было большой ошибкой.

Сначала я разглядел, как на изуродованных трупах, которыми были завалены городские улицы, затягиваются страшные раны. Жуткое месиво из плоти за несколько секунд собиралось обратно в человека. И этот человек вставал, счастливо улыбался и с выражением непередаваемого энтузиазма медленно брёл в центр города. Улицы заполнялись счастливыми живыми людьми, имеющими общую цель, расположенную где-то в самой гуще синего света.

А потом я сам ощутил то, чему были подвержены воскрешаемые.

Мне никогда в жизни не было так хорошо. В какой-то момент я понял, что цель моей жизни достигнута, потому что никогда больше мне не испытать такого абсолютного, всепоглощающего счастья. В тот момент я понимал всё в этой Вселенной; я мог дотянуться до звёзд и поиграть шарики с чёрными дырами… но самое ужасное было в том, что синий свет обещал ещё большее счастье. Надо только собраться с силами и пойти ему навстречу.

О том, что чувствуют мои спутники я не думал. Они просто исчезли в какой-от момент. Был только я, абсолютное счастье и обещание большего впереди.

Когда-то давно, во время работы с поисковиками мне в руки попалась какая-то потрёпанная книжка. Один из старожилов отряда был фанатом советской фантастики. В книжке была повесть про какие-то синтетические хитрые наркотики, настолько мощные, что даже единичному их воздействию не мог сопротивляться спецназовец; он требовал даже приковать себя, чтобы соблазна не было. Вот после встречи с тем голубым светом я теперь точно знаю, что он мог чувствовать.

Я не обращал внимание на то, что происходит прямо у моей груди. А там маленькая, ещё сморщенная ручонка новорожденного человечка аккуратно, но уверенно тянулась к одному из карманов комбинезона, осторожно раздвигая маскировочную ткань.

Всё это время я носил с собой все ценные артефакты, которые удавалось добыть. Даже ночевал с ними в одной постели. Мне казалось немыслимым оставить такую мощь, даже на время и даже под охраной и в сейфе. Я слишком хорошо понимал их ценность. Да, к тому же, они не занимали так уж много места. Поэтому колокольчик лежал у меня на дне штатного рюкзака, с зафиксированным язычком, обмотанный в мягкую ткань. А в нагрудном кармане я держал тюрвинг, полученный от одноклеточных. Который мог отключить чужие продвинутые технологические устройства.

Младенческая ручка уверенно забралась в нужный карман, нащупала тюрвинг и активировала его.

Вокруг нас в то же мгновение возник пузырь чистого воздуха, свободный от синего марева.

Кай застонал. Таис вскрикнула и осторожно прижала к себе ребёнка. Я не был уверен в том, что она видела произошедшее. Для объяснений сейчас были не место и не время.

— Все готовы?! — крикнул я, довольно громко — так, что даже люди, бредущие по улицам со счастливыми светлыми лицами, стали оглядываться.

— Да! — первым ответил пацан, твёрдо державший меня за шею.

— Готовы, стартуй! — Кай прижал Таис ко мне.

Не мешкая более, я активировал пространственный тюрвинг.

Глава 14

Провести операцию спасения оказалось куда легче, чем обеспечить выживание нашей резко выросшей человеческой колонии в течение следующих нескольких дней.

Мне не хотелось быть первым в истории человеком, который изобрёл аналоги «продразвёрстки» и «раскулачивания», но выбора особого не было. Если для старших детей мы могли более-менее обеспечить продовольствие, истребляя окрестное зверьё и занимаясь собирательством, то с младенцами была настоящая проблема. Запаса концентратов, которые могли быть использованы в качестве питательных смесей, было катастрофически мало. А сельскохозяйственные общины, снабжавшие продовольствием город, практиковали молочное животноводство.

Я сделал всё, чтобы экспроприация молочных продуктов прошла без жертв и как можно спокойнее. У меня даже была мысль дать что-то взамен, но ресурсов челнока было катастрофически мало. А делиться знаниями с людьми, которые могут стать «зародышем» следующего коллективного существа, мне не хотелось. Так что пришлось обойтись банальным грабежом.