Книга воспоминаний

Он был и искренним богомольцем, и умелым организатором в боях, искренне преданным имаму человеком. Он всегда был доброжелателен к народу. Жители Газикумухского округа его боялись. Он неоднократно совершал на них набеги, предавал эти селения огню. Его имя гремело в этом округе. Его считали одним из лучших наибов и любимцев Шамиля. Он пал мучеником в боях в селении Шилаги (Шилагьи совр. название Шилаги Кайтагского р-на) в Хайдаке; об этих событиях будет сказано подробнее позже.

В Анцухе (Анцух сел. в Тляратинском р-не) наибом был Шахав из Анцуха. Это был искренний служитель культа, опытный в делах и способный в поступках. Впоследствии он бежал от имама. На его место вступил Убайдулла из Анцуха, после него Зубаир по прозвищу Хусро, сражался в последнем сражении за веру /58а/ на Гунибе. Когда мы были окружены русскими войсками и находились под обстрелом, наиб Хусро со своими последователями набросился на головки сахара, которые были в доме имама и наполнил ими свою сумку, не обращая внимания ни на золото, ни на серебро, ни на другие ценные вещи и из этого видно, как дики были дагестанцы (На полях слева).

В Антрауле наибом был Батракмухаммадали из Белакани. Он пользовался большим авторитетом среди переселенцев, имел величественную внешность. Имам его уважал, а тот отвечал ему искренней дружбой.

Карахцами управлял Нурмухаммад из Караха потомок известных улемов и набожных людей. После его смерти там назначили его родственника Хаджийава, сына Дибирхаджиява кроткого, щедрого и мягкой души человека. Его верность и ученость пленяли имама. Хаджийав был исключительно честным человеком: доказательством этому служит следующее обстоятельство. Однажды казначей имама Хаджийав из Орота передал ему на хранение 500 золотых с условием оставить его у себя, пока не потребует обратно. При переходе в Гуниб казначей оставался с сокровищами Шамиля в Карахской земле. Жители Караха и Куяды при переходе завладели частью этих сокровищ. После взятия Гуниба и когда Шамиля с семьей отправили в Темир-Хан-Шуру, казначей потребовал у карахского Хаджийава те 500 золотых монет и тот вернул их. Впоследствии казначей клялся, что мешок, в котором были деньги, оставался совершенно нетронутым; видно было, что Хаджийав не заглядывал туда.

Управление Ирибом досталось Даниял-Султану из Илису с мухаджирами. Он перешел на сторону Шамиля во времена императора Николая (Николай I) в чине («Слово «чин» в тексте оставлено без перевода) генерал-майора. Шамиль принял его, оказал почести, приблизил к себе и назначил наибом, затем мудиром.

Когда он стал мудиром, начал снаряжать войска и мухаджиров, пожертвовав своим имуществом, строил мечети в Ирибе, надел чалму, (конец которой выпустил на спину), и стал богомольцем. Особенно, когда пребывал в Дарго у Шамиля. Затем он пожелал породниться с имамом и предложил свою дочь Каримат (скончавшуюся в Калуге) в жены старшему сыну Шамиля, Газимухаммаду, что и было принято, когда последний был послан наибом управлять каратинцами.

В последнее время Даниялбек был в опале у Шамиля и он захотел бы его убить, если бы не его зять (Газимухаммад) и мой отец. Много людей стало доносить Шамилю, что Даниялбек хочет воевать с ним или бежать, или передать крепость Ириб в руки русских. Самыми ярыми врагами его были Хаджимурад и КебедМухаммад из Телетля.

Причиной опалы Даниил бека было то, что Шамиль убедился в предательстве его и в шпионаже. Аглархан из Кази-кумуха сообщил Шамилю, что он перейдет на его сторону и передаст Газикумухский округ и тамошнюю русскую крепость, если Шамиль убьет Данияла. Причиной вражды между Агларханом и Даниялом было то, что последний убил сына сестры Аглархана, которая была женой одного жителя Илису.

Мы слышали, будто перед смертью Аглар-хан сказал, что он не о чем не жалеет, кроме того, что умирает, не убив Данияла.

Джамалуддин, сын Шамиля, вернувшись из России, женился на дочери чеченского наиба Талхика. Шамиль хотел этим породниться с ним, чтобы тот искренне служил ему в Чечне против русских крепостей. Сердце Джамалуддина не лежало к жене. Захотел он развестись и жениться на дочери Данияла, так как ему не нравились обычаи чеченцев. А обычаи у них такие: когда к жене приезжает ее брат или отец или другой близкий родственник, она должна лечь с ним в одну постель, а муж должен быть в одиночестве, пока кто-либо из них гостит.