Книга воспоминаний

Сын Талхика однажды приезжал к своей сестре (жене Джамалуддина) в Дарго и оставался у нее целый месяц, а Джамалуддин тогда еще не знал их обычаев. В тот вечер, когда приехал брат жены, Джамалуддин пошел к своему отцу для беседы, как было заведено, вернулся домой ночью. Когда он вошел в комнату, постель для него была готова, но жена отсутствовала. Он от служанки узнал, что она спит со своим братом в другой комнате. На следующий день Джамалуддин узнал, что у чеченцев в присутствии брата, отца или близкого родственника жена не бывает с мужем, поэтому, пока брат здесь, его жена не будет с ним. Джамалуддин удивился такому дикому обычаю, тем более, что он недавно возвратился из России, где отношения между мужем и женой не такие, как у нас. Бедняга был вынужден оставаться в одиночестве, хотя недавно женился, ругался по-русски по поводу такой нелепости (по-аварски он говорил плохо).

Когда он заикнулся о разводе своему отцу, тот не согласился и сказал: «Если у тебя сердце не лежит к жене, мы поженим тебя на тон, которую захочешь, а дочь наиба Талхика пусть будет с тобой, потому что после развода сердце ее отца будет разбито, а для нашего управления это принесет вред, о котором ты и не знаешь». Поэтому долгое время дочь Талхика оставалась у Джамалуддина.

Однажды она отправилась к своему отцу повидаться и задержалась там более месяца. А Джамалуддин в одиночестве оставался дома. Он написал ей тайком от имама письмо, в котором требовал, чтобы она оставалась в доме отца, так как она разведена. Когда имам узнал об этом, он ничего не сказал ему.

Оставаясь долго холостяком, Джамалуддин согласился быть приглашенным в гости в дом илисуйского султана. До этого он слышал о красоте совершеннолетней дочери Даниялсултана.

Джамалуддин просил у Али, который служил у Данияла, чтобы тот тайком показал ему девушку. Али вызвал ее в другую комнату, как будто по делу. Джамалуддин смотрел в открытое окно. Она вышла, и он видел ее. А она не заметила его. Он был восхищен ее красотой. Неудержимая страсть овладела им, и он просил у имама разрешения жениться на ней через своего брата Газимухаммада и других людей, которых он уважал. Имам не давал согласия и говорил: «Я сожалею, что мой сын Газимухаммад женат на другой его дочери. Больше всего не терплю тех правителей, которые высокомерны». На сердце Джамалуддина легла печаль. Он убедился, что ему нечего ждать хорошего со стороны горцев. После этого он женился на дочери одного газикумухца. Заболел туберкулезом и умер в селении Карата, где и похоронен. Когда болел и был в тяжелом состоянии, его перевезли в селение Анди, полагая, что перемена климата поможет ему. Остановились в доме кунака, настоящего героя из Анди. Когда Джамалуддин понял, что его болезнь неизлечима, попросил у отца разрешения вызвать из крепости Хасавюрт русского врача, где начальником гарнизона был его старый приятель генерал барон Николай (Эта фраза добавлена на полях справа самим автором). Отец согласился, но предполагая проявление со стороны народа открытой враждебности, предупредил: «Пусть прибытие врача будет тайным от народа, чтобы за спинами не говорили, что имам общается с русскими».

Джамалуддин послал гимринского мюрида Джамалудина сына Хусейна (теперь он русский офицер) (Слово «офицер» оставлено без перевода на арабский язык) и велел ему возвращаться в селение только ночью. Он привез врача. Врач убедившись, что болезнь неизлечима, остался у него только на неделю и вернулся обратно в крепость. Этот врач, пока находился у Джамалуддина, не выходил наружу и никто его не видел.

О том, как произошел обмен Джамалуддина на княгинь Орбелиани и Чавчавадзе.

Когда до имама дошел слух о прибытии сына Джамалуддина в крепость Хасавюрт, он велел своей семье сшить хорошую одежду и написал письмо наибам, чтобы они приготовились к сбору в назначенное место с преданными хорошо подготовленными сподвижниками. Выехали алимы, доброжелательные наибы и другая молодежь большой группой в дорогих одеяниях, при посеребренном оружии. Когда эта группа доехала до определенного места, выстроились в шеренгу; с ними были и княгини Орбелиани и Чавчавадзе. Со стороны русских тоже стояла большая группа с Джамалуддином. Как только произошел обмен, Шамиль велел первым долгом выбрить Джамалуддину голову, выкупать его и одеть в одежду, сшитую для него. После всего этого его привели к Шамилю. Когда отец увидел его, они обнялись, поцеловались и вспомнили дни, когда Джамалуддина отдали заложником в руки русских. Шамиль возблагодарил Аллаха за благополучное возвращение его к нему. Затем Джамалуддин обнялся с двумя своими братьями Газимухаммадом и Мухаммадшафием. Когда ему сказали: «Эти двое твои братья», то он спросил: «Они братья со стороны отца и матери или со стороны одного из них?» Затем сел на лошадь и направился в сторону Дарго. По прибытии туда в честь возвращения стреляли из больших пушек. Это был большой праздник, где семья имама и все горцы ликовали.