Книга воспоминаний

Через несколько дней после возвращения Джамалуддина дагестанцы начали приходить со всех сторон и собираться у ворот дома имама, а Джамалуддин поднимался на крышу дома стражи и садился на стул. Они смотрели на него, как на пойманного и приведенного зверя. Сам он смеялся и удивлялся дикости окружающих и говорил: «Разве они до меня не видели никого?..» Это продолжалось целый месяц. Затем наибы просили имама разрешить пригласить его в гости, и он разрешил им.

Джамалуддин разъезжал по селениям длительное время. Не осталось ни одного наиба, который не подарил бы ему хорошего коня, или шашку, или ружье, или кинжал, или что-нибудь другое в этом роде.

Когда Джамалуддин поселился в Дарго, он попросил разрешения имама построить себе дом, какие бывают в России и он дал согласие. Для строительства он составил на бумаге проект и передал его Идрису, принявшему мусульманство христианину, чтобы тот неотступно руководил солдатами, которые строили ему дом. Дом построили по русскому образцу с большими застекленными окнами, дверьми и печами (В тексте оставлено «фичат» от русского слова печь, сделанного по форме араб., множ. числа); дверные и оконные ручки были из бронзы (В тексте желтая медь). Эти и другие материалы для дома через письма на русском он попросил у генерала барона Николая, посылая серебро.

Однажды Джамалуддин предсказал жителям Дарго о лунном затмении и назначил день, час и минуту. Они смеялись и говорили, что этого не может быть, так как невозможно догадаться о том, что скрыто от глаз, тем более, точно определить час и минуту. Однако они наблюдали за этим явлением в указанное время и конечно, все произошло точно в указанное время. Все удивились, даже сам Шамиль был изумлен. Они не знали, что Джамалуддин это им сообщил из календаря (В тексте «календарь» сохранен на русском языке).

Что касается науки о звездах, то она у мусульман издавна существует, но они не управляют в соответствии с ним, так как Пророк, да благословит Его Аллах, сказал, что всякий звездочет обманщик. Поэтому у мусульман запрещено пользоваться им, потому они и не знают время лунного и солнечного затмений, как и другие скрытые тайны явлении.

Джамалуддин жил в этом доме два года. Однажды он отправился к Газимухаммаду в Карату как обычно. В это время к Шамилю заявился кади из Дарго Галхат из Буцры, который был в плену у русских и жил в горле Киеве и сказал Шамилю: «Имам, ты знаешь, что люди порочат тебя из-за балкона Джамалуддинова дома и говорят, что ты позволил сыну построить крышу дома в форме креста?» (На самом деле крыша была трехгранная).

Имам ответил Талхату: «Ты сам что скажешь на этот счет, ведь ты лучше этих людей знаешь планировку и форму строительства в России, похожи они на кресты или нет?» Талхат ответил: «В России я не видел ни балконов, ни крыш в форме креста».

Шамиль разозлился на дикость людей; убедился, что народ выдумывает от себя из-за зависти всякие небылицы; в (самом деле) в отношении всех дел в народе такие разговоры появлялись часто.

Затем Шамиль велел солдатам разрушить балкон, который имел якобы форму креста так, чтобы от него никакого следа не осталось.

Когда Баху, бабушка Джамалуддина услыхала обо всем этом, она испытала страх за состояние внука и поспешила к моему отцу, к которому обращались при всех обстоятельствах. Она умоляла его, чтобы он пошел к имаму и поговорил с ним, чтобы тот отменил разрушение балкона до возвращения Джамалуддина из Караты, чтобы он (Джамалуддин) поступил так, как захочет. Мой отец, встревоженный, обратился к имаму: «Я слышал, что ты повелел разрушить дом твоего сына Джамалуддина, поверив сплетням недругов, которые ничего не понимают и у которых нет никакого опыта, а разговаривают из-за зависти и недружелюбия. Если все это правда, почему же ты прежде разрешил строиться ему по русскому образцу? Этот бедняга очень будет сожалеть, что вернулся к тебе, раз ты поступаешь так. Ради бога, оставь дом, пока он не вернется. Если же ты непременно хочешь разрушить балкон, то сначала поговори с Джамалуддином, объясни ему, что люди настаивают на этом, тогда, может быть, он сам сделает это, хотя и с большим неудовольствием. Ты сам хорошо знаешь, и мы знаем не хуже Талхата, что крест не бывает такой формы, как балкон Джамалуддина. Если же балкон, как говорят люди, открыт с четырех сторон, мы знаем, что улицы Дарго открыты взору тоже по форме креста; тогда надо раз рушить и наши дома. А ведь тогда над нами будут смеяться даже дети».

Несмотря на то, что Шамиль знал справедливость слов моего отца, все равно не прислушался к нему, так как был в сильном гневе из-за невежественности и темноты людей. Балкон был разрушен до основания, и дом стал похож на лошадь с отсеченными ушами.

Через несколько дней после этого события Джамалуддин возвратился к себе домой. Когда он увидел, что балкона нет, он побледнел. Если бы он не уважал своего отца и не готов был пожертвовать своей жизнью ради него, он решился бы покончить с собой, пожалев, что вернулся из России.