Книга воспоминаний

Второй мир — это плоскогорья, «видда». Зимой туда никто не ходит и никто там не бывает (и там-то и отсиживались наши разведчики); весной лопари (саамы), живущие там и сям в Финнмарке, выпускают туда своих олешек, и они там дичают в течение лета. Саамы по большей части — протестантские сектанты, но были и крещеные у Бориса и Глеба или в православной часовенке-избе св. Георгия в Нейдене.

На видде — свои озера, реки, холмы, горы, камни, тундра; на картах они, конечно, есть, но мирным жителям, за исключением саамов (лопарей), они вовсе не известны, кроме тех мест, где зимой пролегают лыжни между хутором и хутором.

Отход наших войск от реки Таны означал потерю соприкосновения с немцами. Хотя было вероятно, что они будут отходить все дальше на запад и на юг, сокращая свои коммуникации, однако было совсем не лишним каким-то образом следить за ними и представлять себе, что они делают. Наше командование приняло решение попытаться создать партизанские отряды из норвежцев и забрасывать их за Тану.

Следующий эпизод совсем было выпал из моей памяти, как часто выпадают ситуации, в которых ты проявил себя так, что можно самого себя осудить. Вспомнил я его при таких обстоятельствах.

В годовщины освобождения Киркенеса впоследствии стало обычаем посылать туда нашу делегацию для участия в торжествах; кто был в этих делегациях — не ясно, во всяком случае, в них не бывало ни полковника Лукина-Григэ, ни меня, ни даже, насколько я знаю, генерала Щербакова. В 1989 г. в Киркенесе побывал заведующий кафедрой скандинавистики филологического факультета Ленинградского университета профессор В.П.Берков. Там он встретил некую фру Силльнес, урожденную Воррен (дочь Ника Воррена, члена муниципалитета), помнившую меня с 1944 г., хотя тогда она была всего-навсего шестилетней девочкой. Она переслала мне с В.П. приглашение навестить Киркенес (которым я, по старости лет, тогда не воспользовался) и ксерокопии двух протоколов заседаний киркенесского муниципалитета:

«Года 1944, 3 ноября состоялось заседание муниципалитета Южного Варангера в «муниципальном бараке» у спортивной площади в Бьёрневатне. Присутствовали следующие члены: председатель муниципалитета Сверре Дёльвик, Ивар Викен, И.А.Ульсен и Николас Воррен. Кроме того, присутствовали отставной лейтенант Б.Бернтсен и директор школы Аксель Борген.

…Пункт 6 — о призыве добровольцев на военную службу.

Причиной собрания было следующее заявление русского командования, сделанное гражданской администрации генерал-майором Сергеевым, членом военного совета 14-й армии, того же дня в 8.30:

1. Ваше правительство приняло решение о сформировании двух отрядов из населения Южного Варангера для участия в борьбе против немецких оккупантов.

[Сведения Сергеева были неправильные: норвежское правительство приняло решение послать две воинские части в Северную Норвегию из Англии и через Швецию].

2. Муниципалитет должен в течение 1 суток мобилизовать мужчин, к которым он питает доверие и способных носить оружие.

3. Место сбора подразделений должно быть установлено муниципалитетом.

4. Муниципалитет несет полную ответственность за мобилизацию и формирование подразделений.

5. Советское командование назначило своим представителем генерал-майора Сергеева, который будет оказывать всевозможную помощь».

Заявление генерал-майора авиации Сергеева было, конечно, совершенно незаконным, так как решение о мобилизации норвежцев в армию могло быть принято только норвежским правительством (а текста такого решения у нашего командования не было); и в любом случае районный муниципалитет не правомочен осуществлять мобилизацию. Добровольно же организовывать отряды могли бы только сами граждане, но никак не муниципалитет. Однако муниципалитет немедленно разослал известия с призывом вступать в добровольные отряды в Бьёрневатн, Саннес и Киркенес, а через русские радиоустановки — ив более отдаленные местности вплоть до Ярфьорда, Сванвика и Нейдена. В то же время муниципалитет потребовал, чтобы русское командование связалось с норвежским правительством в Англии.

«К присутствовавшему русскому старшему лейтенанту Дьяконову муниципалитет обратился с просьбой сформулировать телеграмму к норвежскому правительству через норвежское посольство в Москве».

Следующий протокол муниципалитета, писанный уже не от руки, а на машинке, сообщает о присутствии семи членов муниципалитета и еще девяти лиц, в том числе представителя завода «Сюдварангер» Сейнесса, начальника полиции, — и опять-таки, десятым, старшего лейтенанта Дьяконова.

«Председатель муниципалитета сообщил о своих переговорах с русским командованием через старшего лейтенанта Дьяконова, и что, по мнению генерала Сергеева, дело призыва идет вяло.

Муниципалитет, подтвердив патриотическое желание населения участвовать в освободительной борьбе, сослался как на причины медленности призыва:

1) на полное отсутствие подготовленного офицерского состава;

2) общее состояние в районе (сгоревшие жилища, отсутствие питания и отсюда — повышенные требования к мужчинам обеспечивать свои семьи),

3) отсутствие нужной одежды и обуви;