Книга воспоминаний

Вчера для всех весна цвела.
А многие уже отжили,
И жизнь короткая прошла.
Вчера мы были солнцу рады,
Шумели кроны Островов –
Сегодня слышно канонаду
И немцы взяли Петергоф.
И по асфальту наших улиц
Навстречу вечной спешке дня
Без края толпы потянулись
От Пскова, Гдова, Ильменя.
Тянулась к смерти: нет на свете
Страшней, чем беженцам в пути!
Горят костры, устали дети,
Неведомо, куда идти.
Узлов убогость, женщин мука.
Сентябрь, холодная роса.
И летчики на черных Stuka

[367]Чертят родные небеса.
Круги воронок вдоль дороги,
Где избы, где одна труха,
Хлопки зениток, плач тревоги,
Вокзальной давки чепуха,
Ребенок у окна теплушки
И неизбежность тишины:
Все было в жизни безделушки
Перед суровостью войны.

1941

* * *

За поворотом дороги
Как поворот дороги горной,
От детства в зрелость поворот –
И вот уж смерти гром упорный
Со всех сторон меня гнетет.
Обряд таков: ты постепенно
Не веришь — веришь — месяц — год –
И вдруг на сердце лед мгновенный:
Обжег и холодом грызет.
Тогда лицо увидишь ясно,
Морщинки у веселых глаз,
И все, чем жил он — так напрасно –
И ходит призрак среди нас.
А часто вспоминать не буду –
Он очень хрупок, призрак мой:
Пыльца сотрется, тьма повсюду –
Он тут, но он уж неживой.
Потом запретно будет имя
Так долго — кажется навек;
А там — заговоришь с чужими:
Все забывает человек!
И жизнь то бьет меня, то шутит,
С людьми делю судьбу одну.
Пускай дорога снова крутит,
Нырнет, вползет на крутизну! –
Одну надежду я питаю:
Чтоб до того мне не дожить,
Как снова свистнет пуля злая,
Чтоб сына моего убить.
Чтоб раньше (был ли путь бесплодным?),
Когда придет мой смертный сон,
Вот так же громом бед холодным.
Как я, он был бы поражен.

1943

* * *

Недавно только с неба солнце скрылось, –
Неугасимая, холодно-золотая
Заря катится по зеркальным водам.
Где по стеклу сиреневая рябь
Под сероватым севером небесным.
И вдруг мне неожиданно открылось,
Что в разных красках на высотах тая,
На небе ярусами облака.
И снова солнце всходит из-за моря –
Еще ему помедлить было можно б –
С ним новый день и новая тоска
Потянутся ко мне, за душу споря,
Бледно-зеленые, как здешний мертвый воздух,
Холодные, как вечная заря.

Беломорск, 1943

* * *