«Книга Всезнания» (СИ)

— Ничего, всё нормально! — всполошился Тсуна и замахал руками. — Да и ты не можешь быть тяжелой, ты же такая худенькая… в смысле… ну… — Обычная стеснительность давала о себе знать, и Тсуна почесал затылок, пытаясь выиграть время и успокоиться. Доверие любимой девушки и ее слова выбили его из колеи, а краска, залившая щеки при упоминании ее худобы, и вовсе заставила потерять дар речи. Но Савада сумел на секунду закрыть глаза и мысленно четко проговорить: «Не паникуй, Тсуна! Держись». Нервы несколько успокоились, и взявший себя в руки парень, посмотрев на замявшуюся девушку, нервно теребившую искалеченную шейную ленту, повязанную прямо на свитер, решительно шагнул ей навстречу.

— Я справлюсь, не волнуйся, — уверенно сказал он, и Киоко кивнула, настороженно глядя на него. Она знала, что зажигая Пламя Предсмертной Воли, Тсуна становится невероятно сильным, но глядя на него в обычном состоянии, сомневалась, сумеет ли он ее удержать. А парень кивнул, поднял с земли собственный пиджак, накинул его на плечи Киоко и, игнорируя ее робкую попытку вернуть ему теплую вещь, побежал за оставшимися на обочине варежками. Надев их, но всё еще не зажигая Пламя, Тсуна вернулся к Сасагаве, осознавшей, что пиджак Тсуна у нее ни за что не заберет, а потому продевшей руки в рукава и слегка осуждающе взиравшей на своего спасителя от холода. А еще в ее взгляде читались благодарность и опасение, а потому Тсуна расстроенно подумал: «Она наверняка боится, что я ее уроню. Значит, надо доказать, что я и без Пламени ее удержу. Иначе она так и будет беспокоиться». Размышления его оказались абсолютно верными, и потому, когда Тсуна, не зажигая Пламя, легко поднял девушку на руки, словно принцессу, она удивленно на него покосилась и спросила:

— Не тяжело?..

— Нет, ты очень легкая, Киоко-чан, — абсолютно честно ответил Тсунаёши. — Я же занимался с Реборном и Колонелло, так что хоть и выгляжу как слабак, но не совсем уж слабый. Просто… с Пламенем проще. Не сомневаюсь в себе. Но знаешь… я решил даже без него не сомневаться.

— Это здорово, — улыбнулась Киоко, обняв парня за шею, и Тсуна зажег Пламя. Варежки тут же превратились в перчатки, оранжевый огонь окутал их, и Киоко испугано вздрогнула, но слова Савады о том, что Пламя не причинит ей вреда, если он не сделает его разрушительным, ее успокоили. Да и теплое покалывание вместо обжигающей боли, распространявшееся по коже, доказывало правоту его слов. И потому Киоко окончательно успокоилась, а Тсуна крепко прижал ее к себе и, легко оттолкнувшись от земли, плавно взмыл в небо.

Ветер окутал незваных гостей поднебесья холодной влажной пеленой. Изворотливой змейкой заползая под одежду, он пытался прогнать людей прочь. Но те не обращали на него никакого внимания и продолжали свой путь к городу, согревая друг друга биением собственных сердец и улыбками, дарившими куда больше тепла, чем ветер мог отобрать. Постепенно страх в глазах Киоко сменился восторгом: прижимаясь к Тсуне и стараясь как можно меньше шевелиться, чтобы не доставлять ему неудобств, она смотрела вниз, на проносившиеся под ними океаны зелени, опутанные серыми щупальцами дорог, и чувствовала, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Причем не только от избытка адреналина, эйфории от полета и огромной скорости, заставлявшей дыхание застывать в горле… А Тсуна внимательно следил за состоянием своей принцессы, стараясь лететь не слишком быстро, чтобы не пугать ее, но и не слишком медленно, чтобы не заставлять ждать встречи с братом излишне долго. Он вглядывался в мир, расстилавшийся под его ногами, незаметно косясь на спутницу, и мечтал, чтобы этот полет никогда не кончался. Но город был слишком близко, и потому слишком скоро заставил Тсуну испытать разочарование холода одиночества.

Спустившись в темный переулок, парень нехотя поставил Киоко на асфальт и с минуту обнимал ее, давая возможность прийти в себя и обрести твердую опору под ногами. Вот только эта минута явно была слишком долгой: девушка, обладавшая хорошим вестибулярным аппаратом, пришла в норму буквально за пару секунд. Но отчего-то не спешила отстраняться от Савады. А он не спешил ее отпускать, хотя не понимал, что она и сама не стремится отойти от него далеко не только из-за страха упасть или из чувства благодарности. А Лия довольно улыбалась, глядя на своего подопечного с крыши одного из домов, и размышляла о том, как скоро Тсуна наконец поймет, насколько дорог этой девушке.

Проехавший мимо переулка автомобиль заставил Саваду резко осознать, что он неправ и так долго обнимать сестру Рёхея ему никто права не давал, а потому парень сделал шаг назад и, разжав руки, нервно дернулся в сторону.

— Прости, Киоко-чан, я это… беспокоился, что…

— Всё нормально, Тсуна-кун, — перебила его девушка и отвернулась, чтобы скрыть румянец и слегка разочарованное выражение лица. — Побежали?

— Конечно! — тут же ответил Савада, порадовавшись лояльности подруги, не обвинившей его в нескромном поведении. — Нам туда, я дорогу еще сверху заприметил.