«Книга Всезнания» (СИ)

— Столько же, сколько и ты, а затем еще бесконечность! — рассмеялась в ответ женщина и снова принялась за расслабляющий массаж.

— Оптимистично, — усмехнулся он и поставил бокал с так и нетронутым виски на журнальный столик. — Расскажи мне. Расскажи одну из своих историй.

Светлые волосы вновь разметались по спинке дивана, идеальная прическа, уничтоженная домашней уютной атмосферой, сейчас не волновала Клауса Хоффмана. Впрочем, она волновала его лишь в те моменты, когда он смотрелся в зеркало, стараясь уложить волосы один к одному — всё остальное время он не следил за прической. Просто знал, что она идеальна.

— Однажды, холодным вечером, девочка отправилась собирать травы, — послушно начала рассказ Диана, массируя предплечья закрывшего глаза мужчины. — Целебные травы для больной матери. Днем стояла жара, и испарения мешали дышать, как и отдаленные раскаты грома, но вечером она побежала к полю. Прежде на нем росло много трав. Сейчас все они были вытоптаны. Девочка бродила по полю всю ночь, выискивая оставшиеся в живых былинки, и вернулась домой лишь под утро. Мать ударила ее и спросила: «Ты хочешь моей смерти? Зачем ты принесла мне могильную траву?! Верни ее обратно!» Девочка не вернулась на поле. Она пошла к реке, вымыла каждую травинку, вытерла их подолом юбки и под вечер вернулась к матери. Мать поблагодарила ее и выпила настой из «свежесобранных» трав. Она поправилась. Потому что девочка каждый день собирала и мыла в реке травы, в этот год проросшие лишь на том поле. А река уносила к морю красные блики. И селяне день за днем неспешно жгли тела погибших на поле воинов…

Хоффман рассмеялся. Он любил эту историю больше других. Диана улыбнулась в ответ. И безжизненная улыбка отразила пустоту невеселого смеха.

— Люди склонны верить предрассудкам, и скажи девочка матери после излечения, что трава всё та же, с поля боя, мать не простила бы ее. Решила, что та хотела ее отравить, и заболела бы вновь. Люди очень часто страдают от собственной мнительности и заболевают лишь из-за нервов, ожидания болезни или веры в проклятия.

— Глупо, — ответила Диана немцу, не прекращая своего очень важного занятия. — Не важно, сколько крови пролилось на траву. Главное, она целебна. А кровь, кстати, тоже обладает целебными свойствами. Потому выбор был оптимален.

— Ты всегда была и будешь на удивление прагматична, — усмехнулся Клаус и распахнул глаза.

Луна безучастно скользнула по его лицу призрачным светом, и в темноте серые глаза показались женщине бездной. Но она спокойно в них заглянула.

— Точно так же, как и ты, — с усмешкой ответила Диана.

Две бездны смотрели друг на друга, не вглядываясь. Они знали, что скрыто в этой темноте.

***

День сменяла ночь, вечер превращался в утро, Сансара неспешно и монотонно двигалась по кругу. Усадьба Вонголы была восстановлена, контракт с Хоффманом заключен, новое обмундирование доставлено в штаб, а у Хранителей наметился небольшой прогресс. Где бы ни вспыхивал военный конфликт, Хоффман всегда предлагал свои услуги первым. Вот уже десять лет как он руководил бизнесом почившего отца и торговал оружием по всему миру, заключая сделки с любым, кто готов был заплатить, и зачастую поставляя боеприпасы обеим сторонам конфликта. Но самым странным было то, что он будто всегда точно знал, где в скором времени начнутся боевые действия, и оказывался первым, кто предлагал свои услуги по поставкам оружия. И Хранители, знавшие, что нужно искать, обнаружили интересную закономерность: стоило лишь одному конфликту угаснуть, как разгорался новый, и Хоффман каким-то чудом оказывался в том районе с уже готовым к продаже товаром, словно знал не только когда люди возьмутся за оружие, но и какие товары понадобятся противоборствующим сторонам. Гокудера даже назвал его Аресом — греческим Богом Войны, развязывающим распри на Земле, но кличка не прижилась. Однако ситуация в мире и впрямь на удивление напоминала ситуацию с боссами мафии: Хоффман успел заключить договора почти со всеми, кто участвовал в войне кланов, и самым богатым семьям свои услуги предлагал первым, зачастую прибывая на их территорию еще до начала активных боевых действий. И это пугало.

Хоффман либо точно знал, кто и когда начнет войну, либо сам развязывал ее. Но как?