«Книга Всезнания» (СИ)

Шествовавший справа от Савады Глава Дисциплинарного Комитета изнывал от жары не меньше, однако муки в черных глазах не было — лишь раздражение и вызов, который он решил бросить погоде. «Арафатка», такая же, как у Тсуны, надежно укрывала от солнца голову японца, а европейская одежда была оставлена им в чемодане через два дня исследования руин: Хибари Кёя приобрел такую же «рубаху», как у Тсуны, осознав, что его битва с жарой может быть проиграна, если он не начнет вести сражение продуманно. Собственно, в белой тунике, закрывающей даже лодыжки, ходить было крайне неудобно, да еще и фасон настраивал на минорный лад, однако любивший кимоно японец быстро справился с неудобствами, привыкнув к наличию длинного подола без разреза, и перестал обращать внимание на неприятный глазу крой: главным в одежде для него всё же всегда оставалась функциональность, а джалабия не только частично сохраняла прохладу, но и была крайне удобна для ношения в пустыне.

Бежевые рюкзаки дополняли образ «японских бедуинов», а кеды напоминали о том, что европеизация захватила все страны мира. Руки и лица парней загорели, две недели исследования развалин научили их правильно ступать по песку, а удаленность развалин от города заставила привыкших к современному транспорту мафиози научиться держаться в седле. И отчего-то Тсуне казалось, что на лошади ехать гораздо проще, нежели на мотоцикле: по крайней мере, она сама держалась в вертикальном положении, не стремясь ежесекундно завалиться на бок. Хибари же был рад подобному способу передвижения: животных он любил до безумия, и потому отсутствие любимой канарейки, оставленной в Японии на попечение «Правой руки» Главы Дисциплинарного Комитета, вызывало у него острое чувство одиночества. Хибари подпускал к себе только животных, и в их отсутствие слишком отчетливо понимал, как тяжело существовать в изоляции. Тем более в той, что ты выстроил сам.

Прибыв в Асуан, парни нашли археолога, с удовольствием поделившегося с ними знаниями обо всех близлежащих руинах. За определенную плату, конечно. И путем нехитрых вычислений мафиози сумели выяснить, где Клаус Хоффман впервые получил спасение от раздора. А затем, снова заплатив всё тому же археологу, парни начали обследовать руины древнего храма, вдоль и поперек изрытые в прежние годы искателями сокровищ, но ничего интересного не нашли. Все сохранившиеся надписи на стенах были давно изучены и не содержали ничего подозрительного — лишь восхваления богов. Тайников и сокровищниц не было вовсе, а все мелкие ценности, что могли там быть, много лет назад исчезли, сменив место обитания на сейфы «черных коллекционеров». Легенд же об этом храме существовало немного, и среди них не было ни одной, связанной с раздорами. А потому парни уже не знали, что искать: если Клаус нашел в храме некий артефакт, как его проглядели археологи и «черные копатели?» Если же он обрел некую экстрасенсорную способность, почему это произошло именно там, и почему не происходило с другими людьми? А еще комитетчику не давал покоя вопрос: «Сам ли Хоффман вызвал ссору похитителей, или это сделало нечто из храма?» И Тсуна отлично понимал, что только ответ на этот вопрос может пролить свет на происходящее и дать подсказку к продолжению поисков.

Если паранормальные способности были изначально заложены в немце, а экстренная ситуация их пробудила, парням надо было срочно возвращаться в Италию и приступать к изучению информации, собранной Мукуро. Если же бандитов рассорило нечто, скрытое в храме, требовалось выяснить, что это было, и понять, как оно работает. Но если это нечто и впрямь находилось в храме, как оно пробудилось и от чего? Просто от присутствия рядом группы людей? Тогда почему оно не пробуждалось раньше, во время раскопок?

И Тсуне казалось, что он мог бы дать ответ. Но ему не хотелось верить в худшее.