«Книга Всезнания» (СИ)

— Конечно, да и Вам пора отдохнуть — через семь минут должна начаться смена Вашего друга, — кивнула Ребекка.

— Отлично, только я с тобой не смогу там разговаривать, ничего?

— Ничего, мне даже проще, если на меня не обращают внимания, когда рядом… посторонние люди, — Ребекка поморщилась, произнося последние слова, и Савада на секунду нахмурился, но тут же отогнал дурные мысли и, пожелав духу хорошей ночи, отправился к костру.

Засохшая кровь неприятно стягивала кожу, и отчего-то Тсуне казалось, что эта кровь его. Будто из него выкачали литр алой жидкости и распылили на Стража. Но это было не так, и единственное объяснение, которое могла бы дать Книга Всезнания, — самовнушение. Слишком доброму человеку было слишком жаль давно мертвого Стража, но помочь он ничем не мог. И бессилие вкупе с чувством вины и ощущением собственной никчемности заставляло организм идти на крайне глупые меры — внушить самому себе, что ему тоже плохо. Страдать ведь куда легче, когда плохо не одному тебе, разве не так?.. Вот только ощущение это было отвратительное.

— Савада-сан, — нагнав Хозяина у костра, тихо сказала Ребекка, — Вы ведь можете смыть мою кровь. Простите, я забыла Вам сказать. Я полностью принадлежу измерению Книги, вода — этому, но так как Вы часть и того, и другого миров, Вы можете смыть с себя мою кровь. Так же, как свет отражается от Стражей, делая их видимыми для Вас, другие стихии могут взаимодействовать через Вас с частицами нашего измерения. Вы даже сможете смыть кровь с меня, если сделаете это сами, причем руками, а не тканью, или же можете напоить меня, если, опять же, я буду пить из Ваших рук. Впрочем, мне это не нужно, и ни голода, ни жажды я никогда не испытываю. Но… на кровь ведь неприятно смотреть, потому я решила Вам об этом рассказать. Ах да, к стихиям я отнесла в данном случае огонь, включая и свет, воду, воздух и землю, исключая минералы. Четыре основных стихии, четыре луча пентаграммы. Пятый в нашем случае — духовная суть вещей, чем мы и являемся. Всем остальным на нас не можете воздействовать даже Вы, если не передадите нам часть своей энергии.

Тсуна кивнул и призадумался, подбрасывая в догоравший костер ветви. Кое-что прояснялось, кое-что еще больше запутывалось, но, вылив на руку немного воды, Савада с удивлением отметил, что, отделившись от его кожи, кровь Ребекки исчезала в воздухе так же, как исчезала, падая с ее платья. И это заставило его мысли, спутанные и несвязные, выстроиться наконец в стройную шеренгу. Однако даже теперь он не сумел понять, почему же тогда Стражи сами не могут касаться воды, или почему он не мог воздействовать на них чем-то кроме четырех стихий. Впрочем, помыслы демона, создавшего Книгу Всезнания, Саваде Тсунаёши были неведомы, а потому ответ на эти вопросы он мог бы получить, только задав их Стражу. Но он всего лишь смыл с руки ее кровь и, почувствовав облегчение, мысленно обругал себя за слабость. «Она ведь всё время в крови, а я у нее на глазах руки отмываю… Неудобно как-то…» Глупые мысли. Слишком добрые. Но ведь руки Савады уже очистились, а значит, все эти раздумья были еще и излишними.

Вскоре Ребекка сказала, что пора будить Ямамото и ложиться спать, а потому Тсуна временно отложил раздумья о странном Страже и его особенностях, решив подумать об этом на свежую голову… если вообще на утро не окажется, что всё случившееся было сном. И такие мысли бы позабавили Стражу Книги, если бы тех могла развеселить человеческая глупость. Но, увы, людей духи, некогда тоже ими бывшие, ненавидели.

***

Утро для Савады наступило довольно внезапно: его разбудил спор Гокудеры и Мукуро, причем Хаято кричал на иллюзиониста, а тот в ответ лишь язвил, не повышая голоса. Собственно, именно курильщик и разбудил Джудайме, причем в пылу ссоры даже забыл за это извиниться, но пытавшийся успокоить друга мечник исправил эту оплошность словами:

— Ну-ну, Гокудера, не расходись! Вон, ты даже Тсуну поднял, а ведь хотел дать ему поспать подольше.

Хранитель Урагана цокнул языком, нахмурился и, сказав врагу еще «пару ласковых», отправился к боссу.

— Простите, Джудайме, надеюсь, Вы выспались, — хмуро сказал он, усаживаясь у костра.

— Выспался, а чего ты опять с Мукуро разругался?

— Да он достал! Опять выпендривался! — прорвался на волю крик души «динамитного мальчика».

— Да? Ну, это как всегда, — хихикнул Савада и, потянувшись, поднялся. Бока болели нещадно, спину ломило, шея затекла, да и вообще парень дико замерз, что заставило его сначала склониться к костру, а затем, закряхтев, начать делать легкую гимнастику.

— Нельзя так спать… — проворчал он, делая наклоны. — Реборн просто садюга!

— Вот именно! Будь он здесь, я бы у него отобрал наши спальные мешки! — возмущенно ответил всё еще раздраженный курильщик.

— Но, Савада-сан, почему бы вам просто не сделать подстилки? — Тсуна едва заметно вздрогнул, и в его голове вспыхнула мысль, сквозившая нотками отчаяния: «Не сон». Ребекка же, держась подальше от компании мафиози, продолжала: — Можно даже сделать теплое покрывало, если удастся поймать дичь.