Книга вторая. Как я был волком

— Лиха беда начало, — провозгласил я. — Ну-ка, еще несколько раз, постепенно отходя дальше.

После трех выстрелов дядя Люсик выразил готовность больше не терять времени. К моим стрелам прибавились еще четыре, папринций обошелся тремя.

— Больше не успею при любом раскладе.

Я за это время поменял сапоги на новые, меньшего размера. Мои достались Юлиану. Его лицо уже не взмолилось, а заплакало:

— Как я буду в этом ходить?

— Как все, — чуть не рыкнул я.

— Можно потом, когда рядом не будет врагов?

С этим нельзя не согласиться. Сапоги отправились в котомку, сделанную из оставшейся рубахи. Юбку убитого одела Тома.

— Так смешно, — оглядев ее, улыбнулась Кристина.

— Обстоятельства, — развела та руками.

— Можешь влезть ногами в рукава рубахи, — предложил я. — Почти штаны.

— А разрез оставить спереди или сзади? — съязвила Тома.

— Зато воротник очень удобен.

Томин взгляд предсказал, что жизнь коротка, память длинна, и однажды это пересечется не в мою пользу.

Мы выдвинулись во тьму. Горные внутренности поглотили нас, и появилось ощущение, что собираются прожевать и переварить. Неприятное чувство усиливалось, когда с потолка капало за шиворот, будто слюной, или клацали друг о друга задетые ногами камни. Мы шагали осторожно, след в след, иногда держась друг за друга. Юлиан — первым, постоянно принюхиваясь; в него намертво вцепилась Тома. Придерживаясь за ее силуэтом, я не выпускал из рук натянутого гнука. У меня на хвосте, держась за ремень, висела Кристина. Замыкал дядя Люсик, ориентировавшийся на всю колонну.

На одном из ответвлений Юлиан остановил нас запрещающим жестом, палец прыгнул к губам, ноздри затрепетали, втягивая воздух. Подняв меч, парень исчез.

Донесся шум борьбы. В темноте не понять: куда бежать, что делать и делать ли. Мы заняли круговую оборону.

Через минуту послышались мелкие шаги. Странные. Словно кто-то одновременно шел и топтался на месте. Из тьмы выполз многорукий многоногий монстр. Силуэт монстра приближался безмолвно, страшно, неотвратимо. У меня стрела подрагивала на натянутой тетиве. Инстинкт самосохранения визжал и требовал от пальцев разжаться. Страх разлился по венам, тоже требуя стрелять немедленно и бежать без оглядки. Больше всего мы боимся непонятного.

Когда уже можно было рубить мечом, когда стрела почти уперлась в грудь приблизившейся неизвестности, темный монстр расщепился в сознании на две половины. В той, что приклеилась сзади, распознался наш Юлиан. Передняя обрисовала девичью фигуру. Она осторожно перебирала ногами, чтоб меч, замерший у шеи, не совершил случайного движения. Чем ближе, тем узнаваемее становилась фигура.

— Варвара, — выдохнула Тома.

— Убери. — Я отмахнул меч от шеи царевны.

Узнав Тому, Варвара без сил свалилась на подставленные руки.

— Откуда ты? Как? — едва слышно шептала Тома в ухо Дарьиной дочки.

— Потом. Сейчас не могу.

Недавняя пленница еще не пришла в себя. Тело дрожало и не хотело держать себя. Ноги подгибались.

С прежних времен Варвара изменилась. Она повзрослела даже больше, чем все мы. Наши руки удерживали от желания упасть высокую широкобедрую девушку с лицом былой Варвары. Можно сказать — молодую женщину. Узнавались ямочки на щеках, притопленные большие глаза, чувственный рот. В остальном…

Крупные зубы потеряли белизну. Волосы из светлых превратились в серые, свисавшие на грудь кончики взвихрялись в стороны, остальные напоминали использованный веник. Штаны — грязные, в неприятных разводах, на них ниспадала еще более грязная незаправленная рубаха, мятая и порванная на спине. Обувка держалась на честном слове.

Юлиан сообщил на пределе слышимости:

— Там ближе к главному залу мужской труп.

— Это ты его? — склонился я к Варваре.

Девушка кивнула, лицо спряталось на груди Томы.

— Я отобрал у нее меч. Вернуть? — спросил Юлиан.

— Конечно! — распорядилась Тома.

Меч, что раньше угрожал шее девушки, перекочевал в ее руки. Клинок Юлиана так и висел в ножнах.

— Давно? — Папринций кивнул в сторону трупа.

— Минуту назад, — с содроганием выдавила Варвара.

— Сейчас будет погоня, — сообразил Юлиан.

Тома уточнила у Варвары:

— Их осталось пятеро?

— Да.

— Сколько человек стережет учениц?

— Двое с гнуками.

— Всего двое?!

— Когда Кристина с папринцием исчезли, всем связали руки и ноги. Потом привязали друг к другу в одну связку. Ни двинуться, ни пошевелиться.

— Ты отпросилась по нужде?

— Больше не выводят.

— Но как же?..

— Никак.

Юлиан знаками показал, что уйдет вперед и спрячется над камнем в боковом ходе.

— Как же ты?.. — не терпелось Томе.

— Стала заигрывать со старшим, — еле слышно выдавила девушка. — Он распорядился отвязать меня и повел сюда. Я улучила момент…

Вдали раздался шум, заиграли отсветы движущегося огня.

— Отойдите влево. Дядя Люсик, тоже, — скомандовал я.

Кристина спряталась за меня, мы с ней отступили вправо. Юлиана уже не было видно. Центральный проход остался чист.

Их было двое. У одного прыгающий по сторонам натянутый гнук, у второго факел в левой руке и меч в правой.

— Волк ему в глотку и второй в задницу. Говорил же я, что добром не кончится, — причитал факельщик, наклоняясь над найденным телом.