Книга вторая: Зверь не на ловца (СИ)

Некоторое время они молча смотрели на отблески костра, и слушали, как припозднившиеся солдаты поют нечто совсем уж тоскливое, однако заметно более мелодично, чем вначале (вестимо, распевшись):

Я не знал никого, кто сравнился бы с ним,

Ни в пехоте, ни в конных полках.

Был таков он, а значит,

Должно быть, погиб.

Ведь у лучших иначе никак...

Мне такого второго уже не найти

Ни у нас, ни в соседних полках,

Я нашивки и кошт без сомнений б отдал,

Кабы ожил дружище, да на ноги встал,

Но уж спать ему на облаках...

Отдыхать ему на облаках...

Что ж, еще по затяжке, друзья,

И проводим меня...

Ну-ка, хлебните из фляжки, друзья,

И проводим меня...

Слышите, бьет барабан,

Молотит словно дурной,

Проводите, друзья, меня прямо домой!

Домой проводите меня...

- Отшил тебя Ивойло, верно? - спросил Владек, делая глоток и снова передавая горячую кружку ротмистру. Он был старше Лаиды на пять лет, - в октябре ему должно было стукнуть тридцать один, и её подчиненным он был лишь потому, что она происходила из магнацкой фамилии, а Владек, - из двинской малоземельной шляхты. В то время когда Лаида еще сидела за партой в аудитории Корпуса, Владек жестоко резался и перестреливался с дунландскими инсургентами в горных самшитовых чащобах юга Мглистого, относясь к тому молодому поколению двинско-роханского шляхетства, про которое говорили "в мирно время отвоевавшие". Несмотря на некоторое напряжение двойственного характера, которое иногда между ней и урядником возникало, Владека она уважала, и относилась отчасти как к наставнику, - свои два ордена и россыпь медалей он получил за дело, хотя никогда их и не одевал. Поэтому и сейчас на обидные, в сущности, слова отреагировала без всякой злобы, - просто кивнула, опустив глаза. Владек лишь философски пожал плечами.

- Он весьма выдержанный хлопец, я мыслю, - заметил он, - А некоторые твои приемчики, скажу я, слегка малость грубоваты. Если не сказать, - "пошловаты", уж прости.

- А то ты на них не клюнул в свое время, - обиженно проворчала Лаида, не отказываясь, однако, от нового глотка.

- Да повелся, конечно, - ничуть не смутился Владек, - Только то не из-за ухваток твоих кривых было, а с того, что ты, - была и есть прелесть неземная. Хоть и капризна, да горда безмерно, а все одно, - прелесть, другой такой в жизни не видал...

- Спасибочки... - чуть успокоившись, фыркнула Лаида, которой было, несмотря на свежую досаду, весьма приятно, - А для него я что, - уже не прелесть?

- Видимо, нет, - ухмыльнулся Владек, - Ну, а что такого? Должен же быть хоть один мужик, который против тебя устоит... Сначала эти дуэли, не к ночи помянуты. Потом ты встречалась со мной, и строила куры Трою, который сходил с ума. Я тоже сходил, за компанию. Первое время. Потом бросил, повезло дурачку белобрысому в тот раз, откровенно скажем... Жалела ты меня тогда, или Троя?.. Я ведь его и порубать мог, ей-же, не посмотрел бы, что сопляк, коли ярость бы глаза застелила... Далее, встречалась ты с Троем, и строила куры на этот раз - Агыльдуру, уж не отрицай, я не по слухам сужу... Агыльдур в свою очередь сходил с ума. Кончилось тем, что Агыльдур с ума все-таки сошел, убил Троя, - думаю, это уже можно озвучить, - и сам убился следом, без посторонней помощи. Ну, ты поплакала, - признаем. Да и стала встречаться со Стасем, при этом старательно строила куры Гжегожу и старине Нобилю заодно. Уж прости, но это перебор. Нобиль - это уже ни в какие ворота. А в мире должна быть, не знаю, справедливость, что ли, - и Гжегож просто стал его орудием. Что, вобщем, - замечательно... Ты думаешь, мы вот, мужики, так переживаем каждый раз, когда нам отказывают? Это ж никаких нервов не напасешься. Два раза не выгорит, а на третий, глядишь, и свезет...

- Вы, вы, - сволочи, и вообще никогда не переживаете, - сварливо заявила Лаида, которой крыть справедливые обвинения было абсолютно нечем, - У вас ни стыда, ни совести, ни сердца, и надо вам только одного.

- Ага, - развеселился Владек, ласково погладив Лаиду по мягким волосам; та не возражала, - А тебе надо чего-то другого, чего-то большого и чистого? Любви трепетной, букетиков, под окно подброшенных, да виршей прочувственных с "серенадос" на тиэнский манер? Не смеши. Все мы люди, человеки... будешь просто бальзам? Без чая, в смысле? "Коломыевский", из дому прислали.

- У тебя, никак, уже чай кончился? Неделю, как пайки получали, ты сухим его ешь, что ли...

- Не ворчи, ротмистр. Есть еще, есть, только заваривать лень, на ночь глядя...

Лаида приняла у Владека плоскую бутылочку и отпила густой, пряновато-горький напиток. По телу мигом пробежала нервозная судорога, будто в горло влили жидкий огонь, но он немедленно погас и сменился приятным, нежным теплом внутри...