Книга закона и порядка. Советы разумному правителю

Невысока мудрость говорящего только о том, что власть, сама по себе, достаточна для водворения порядка во вселенной. Если дать Цзан Хо править прекрасным конем и прочной колесницей, люди станут смеяться; когда же ими правит Ван Лян, то он в день проедет тысячу ли.

Лошадь и колесница те же, почему же в одном случае будет насмешка, а в другом тысяча ли? Потому, что слишком велика разница между искусством и неумением.

Допустим, что государство – экипаж; положение – лошадь; распоряжения – поводья, а наказания – бич. Если правят Яо и Шунь, то во вселенной водворяется порядок, а при Цзе и Чжоу наступает анархия: слишком далеки друг от друга добродетельный и негодный.

Беда, вытекающая из того положения, когда не понимают, имея в виду быстроту движения и дальность расстояния, что следует поручать в таком случае управление экипажем Ван Ляну; не умеют поручить выполнение добродетельным и способным, желая внести полезное и уничтожить вредное, есть результат непонимания аналогии. Яо и Шунь – Ван Лян, управляющий народом».

Далее Хань Фэй (?) заметил: «Этот человек считает, что положение, само по себе, достаточно для управления чиновниками».

Гость сказал: «Если кто-либо скажет, что необходимо ждать добродетельных для водворения порядка, то я не считаю правильным этого мнения».

«Хотя власть и определяется одним именем, но ее видоизменения бесконечны. Она непременно должна быть естественною, сама по себе, а не созданною, почему о ней, как не возбуждающей никаких сомнений, не придется и говорить. Власть, о которой я говорю, – это власть, установленная людьми.

Если говорят, что Яо и Шунь приобрели ее для устроения, а Цзе и Чжоу – для смуты, я не считаю, что это правильно относительно Яо и Шуня. Однако, по-моему, власть не может быть создана одним лицом. Если бы Яо и Шунь от рождения занимали высокое место и были императорами, то даже десять Цзе и Чжоу не сумели бы внести анархию, потому что самая их власть заключала бы в себе элемент порядка.

Если же Цзе и Чжоу также, родившись, занимали императорский престол, то, хотя бы было десять Яо и Шуней, они не могли бы установить порядка, потому что положение было смутно.

Вследствие этого я полагаю: если положение само заключает в себе элементы порядка, невозможно поселить смуту; если же этого нет, то нельзя установить порядка. Это естественное положение, и оно может быть создано людьми.

Вы говорите только о том, что могут установить люди, я же говорю о власти, приобретаемой людьми. Какое же отношение имеют к ней способные? Как выяснить правильность этого?»

Гость сказал на это:

«Один человек продавал копье и щит. Расхваливая прочность своего щита, он говорил, что ничто не пробьет его, а затем стал расхваливать свое копье: «Мое копье настолько остро, что нет вещи, которой оно не пробило бы». Кто-то заметил ему: «Если твоим копьем ударить по твоему же щиту, то что из этого выйдет?» Этот человек не мог ничего ответить. Два понятия: щит, который ничто не пробивает, и копье, для которого нет преграды, – несовместимы.

Способности, в отношении власти, не могут подвергаться запрету, а, в силу самого понятия о власти, она налагает запрет на все. Способности, которые не могут подвергаться запрету, и власть, налагающая запрет на все, – это разговор о копье и щите, то есть эти два понятия также несовместимы. Теперь ясна несовместимость способностей и положения.

Яо и Шунь, Цзе и Чжоу появились раз за тысячу лет, как бы один за другим; однако управление миром не прекращалось при государях, обладавших средними достоинствами. Поэтому, говоря о положении, я разумею нечто среднее. Государи, посредственные по своим достоинствам, были ниже Яо и Шуня, а по своим недостаткам – выше Цзе и Чжоу. Если они держались закона и устроили положение, то был порядок; если же они шли против закона и теряли свою власть, наступал беспорядок. Пренебрегая положением, идти вопреки закону и ждать водворения порядка с появлением Яо и Шуня – это значило бы, что тысячи лет будет длиться анархия и один раз наступит порядок.

Если же, соблюдая закон и осуществляя власть, ждать Цзе и Чжоу и анархию, идущую следом за ними, то при тысяче поколений будет порядок, а при одном – анархия. Эти два положения необычайно далеки друг от друга, причем разница между ними увеличивается, как увеличивается расстояние, если ехать на прекрасных конях в противоположные стороны.

Если, оставив в стороне секрет изготовления, пренебречь измерением и заставить Си Чжуна сделать экипаж, то он не сумел бы сделать и одного колеса.

Без поощрения, создаваемого наградами, и без устрашения наказаниями пренебрегать властью и законом – аналогично отношению народа к Яо и Шуню, когда они давали указания каждому лицу и каждой семье в отдельности, а люди критиковали их советы, и они не могли управиться с тремя семьями. Теперь ясно из сказанного, насколько положение достаточно, само по себе, для управления государством, настолько же неправильно в таком случае утверждение, что необходимо ждать появления способных для водворения порядка.