Книга завещаний. Французские поэтические прощания и завещания XIII–XV веков

Ох, матерь бочка, матерь кружка!
Клянусь початием бутыли —
Вот верная была подружка,
Покуда нас не разлучили, —
Хворобы вдруг меня скрутили,
Тут исповедник и сказал,
Что я уже почти в могиле,
Чтоб отказную, мол, писал.

Я, Винознай,[87]

король пьянчуг,Умом здоров, да телом болен,
Сию обитель тяжких мук
Оставить нынче приневолен.
Надеюсь, ровный путь отмолен
Душе в Господние чертоги:
Пусть дух мой будет там прихолен,
А тело тут протянет ноги.

Итак, велю: да погребут

Меня близ милого кружала,
Табличку с именем прибьют,
Дабы меня округа знала,
И надпись чтоб не выцветала
Про то, как жил я знаменито,
И чтоб лоза ростки свивала
Над черепушкою зарытой.

С монетой, правда, дело худо —

На деньги не было везенья,
Коль заводились, врать не буду,
Всё оставалось в заведеньи.
Кошель мой пуст на удивленье,
И где завязка, где застежка?
Но что найдётся — на моленье
Раздать монахам понемножку.

Здоровый яблоневый дрын,

Что был со мной в любую пору,
Что попрочней других жердин,
Что пьяному давал опору,
Я жалую без разговору
Мужьям стервозин записных —
И палка им придётся впору,
Чтоб колченожить жён своих.

Лучка и чесночка косицы,

Висящие над очагом,
Дарю друзьям, кто не постится,
Но разговляется вином.
Возьмут пусть окорок с жирком,
Кусочка три, да полрулета,
Да сверху доложить севком —
Полезно для закуски это.

Мой пурпуэн для носки гожий,[88]

Всего лет восемь, как зашитый,
Возьмёт калика перехожий,
И христарадник именитый.[89]
А славу татя и бандита
Не заслужил он, видит Бог:
Подарок примет — будем квиты,
Коль сыщет меньше тыщи блох.

Игральный стол с костьми, колоду

Отписываю штукарям,
И им во всём даю свободу,
Нет масти — бей по козырям,
Не выйдёт здесь — прокинься там,
Тому, кто банковать привык —
Сто тысяч с кона, коль упрям,
Ну, иль пеньковый воротник.

Дарую девкам из борделя,

Кому винишко не в новинку,
Мой рог, испытанный на деле[90] —
Поди, и это не впервинку.
И дочиста, не вполовинку,
Велю все капли подсосать,
И ими оплатить поминку,
Попам на свечки щедро дать.

Я старшим детям завещаю

Мои бутылки да кувшины,
И сим навеки разрешаю
Ходить на свадьбы и крестины,
Пить за других, пить без причины,
Хлебать по моему наказу,
Нажить багровую личину,
А после — белую проказу.[91]

Меньшие справятся и так,

Ведь каждый народился блудным,[92]
И если кто из них мастак,
Так только в баловстве паскудном.
Словив заразу в деле трудном
Растраты всех моих дарений,
Я знаю, каждый станет мудным —
И всем висеть без исключений.

Прощайте, кабаки — отринут,

К вам не вернется завсегдатай,
Козлята с каплунами стынут —
Не закажу их, как когда-то.
Прощайте все, кто был за брата,
Монахи, школяры, миряне —
Кто, как Роланд, молодцевато
Ходил на стражников по пьяни.

Прощайте, ходоки-бродяги,

Прощайте, братья живодеры,
Прощайте, ловких дел трудяги,
Прощайте, сыскари и воры,
Прощайте все, кто без разбора
Любил и пенку, и подонки,
Зачтите по молитве скоро —
И причаститесь при бочонке.

Прощайте, сладкие настойки,

Прощайте, Мускаде с Розеттой,
Гальяк и Мирабо — постой-ка,
Прощусь подольше с кружкой этой.
Не о бурде, о добром сетуй —
Винцо быть пойлом не должно,
Как не всплакнуть душе отпетой —
Где сен-жангонское вино?[93]

На сем кончаю завещанье,

И — к Богу торною тропой.
Мужи и жёны возлиянье
Пускай свершат за упокой.
Дано под зрелою лозой,
Год тысяча четыре сотни
Да восемь на десять восьмой,
В день Богородицын, сегодня.

О, виноградари мои,

Текст перечтите не по разу,
Пусть явит Бог дела свои,
Винарню сбережет от сглазу,
Чтоб жажде не было отказу!
Писал кабацких дел герой,
Заверил пьяный до экстазу
Достойный мэтр Жан Кирной.[94]