Книга жёлтой росомахи

Чип – малый чёрный пудель – был членом Пашиной семьи 13 лет. В последний год они остались одни – Пашины родители погибли в автокатастрофе под Москвой. После этого пудель стал сильно сдавать. Начали выпадать зубы, выкакаться нормально стало для собаки проблемой. Но Чип не жаловался, просто иногда, смотрел на хозяина своими умными чёрными глазками как-то очень грустно. А потом пришли судороги. Раз в день, под вечер пудель падал на пол, и его начинало корёжить. Паша с содроганием слушал, как

тельце Чипа бьётся об пол. Длились судороги пару минут. Потом Чип вставал и шёл к Паше и, если тот сидел, залезал к нему в кресло и прижимался к хозяину телом, пытаясь согреться.

Паши хватило на три дня. В конце концов, он пошёл с Чипом в ветлечебницу. Врач, осмотрев собаку, назвал какой-то непонятный диагноз.

– Что-что? – переспросил Паша.

– Надо усыплять, лечить бесполезно, старый уже пёс, – твёрдо сказал ветеринар.

Паша дал согласие. Чипа положили на стол. Паша дал другу его любимую шоколадную конфету – раньше за неё Чип мог душу продать, бежал со всех лап, когда слышал шелест разворачиваемого фантика. Но Чип только послюнявил конфету и выплюнул. Может, он уже что-то чувствовал. Доктор как-то быстро сделал укол, Чип даже не дёрнулся, а через несколько секунд пёс начал засыпать.

– Чип, Чипик, – позвал его Павел.

Чип тихонько шевельнул своим хвостиком, из его правого глаза выкатилась слеза, и пудель уснул навсегда.

– Идите, мы всё сделаем, как надо. – произнёс врач.

Паша положил ошейник с поводком в карман и побрёл домой. Душа саднила, он чувствовал себя убийцей. Хотелось плакать, но слёз не было. Дома Павел положил ошейник на кресло на кухне – туда, где он всегда лежал и откуда Чип приносил его в зубах хозяину, когда хотел гулять или, когда Паша говорил пуделю: «Дай гулять!» (глупая команда, придуманная отцом, но Чип её понимал и несся за поводком).

– Ну, вот шеф, – прервал грустные воспоминания Савва: – Мясо готово, я понёс в комнату.

– Давай, а я сейчас овощей настругаю и принесу.

Павел принялся нарезать огурцы, помидоры, лук, болгарский перец, прислушиваясь – не стучат ли в дверь?

Дело в том, что он ожидал важного гостя, точнее гостью – Маришу. Они были знакомы пять лет, и Паша считал её своей второй любовью. Первая была в далекой юности и кроме боли и огорчения ничего не оставила в душе. Впрочем, это был важный опыт для доверчивого мальчишки, этакий тест-драйв земной любви.

С Маришей было всё по-другому. До неё у Павла было немало женщин, но он ни к одной не прикипал сердцем. Внешне она была похожа на Скарлет Йоханссон: такие же щёчки, по-детски припухлые губки, фигурка – «песочные часы». Её медно-рыжие волосы и серо-стального цвета глаза произвели большое впечатление на Павла. И это было нормально. Когда эта медно-стальная красотка заходила в комнату, мужчины терялись от её красоты. Кожа Мариши, как у всех рыжих, была тонкой, прозрачно-нежной – голубые жилки просвечивались – и это придавало ей вид, как и всем рыжим девушкам, какой-то незащищённости, неспособности противостоять злу. Казалось, что Мариша, как сказано в Писании, получив удар по правой щеке, подставит левую. Однако на самом деле, если её, фигурально выражаясь, ударяли по одной щеке, она, условно, так врезала в ответ, что условная челюсть условно вылетала у обидчиков. Остра была Мариша на язык, чрезвычайно умна и талантлива. Этим-то, а не только внешностью, привлекла она Пашу.

Они познакомились случайно (хотя ничего случайного не бывает, ведь случайность – это не угаданная закономерность), в компании общих друзей, и как-то сразу само собой у них всё закрутилось и очень скоро они оказались в объятьях друг друга.

Паша влюблялся в Маришу постепенно, она входила в его сердце толчками – как гвоздь вбивается в дерево с каждым ударом молотка – с каждой его фрикцией, с каждым его импульсом жизни, с каждым её возгласом наслаждения в конце их любовных битв. Он входил в неё как в царский дворец, получая царские же почести. В самом начале их отношения были основаны на безумной страсти двух молодых, красивых организмов. Потом они стали получать наслаждения просто от общения, разговоров друг с другом – им было интересно и тепло вдвоём. Обнимая и целуя, Паша в порыве нежности называл Маришу Малыша, а для неё он стал любимым Волчком. И вовсе не из-за фамилии Волков. Марише нравился мультфильм Норштейна «Сказка сказок». Главный герой – Волчок, который «ухватит за бочок» – был, по её мнению, похож на Пашу.