Книга жизни и мудрости Вивиана Вивианова. Подлинные записки видного поэта андерграунда. Книга вторая

Эренбург прожил долгую жизнь и прославился статьями против фашистов во время Великой Отечественной войны, а также мемуарами, которые назвал «Люди, годы, жизнь». Кроме этого, он написал много стихов и романов, за которые получал Сталинские и Ленинские премии, а за некоторые из них получал по шапке – как, например, за повесть «Оттепель». По названию этой повести позднее была названа целая эпоха в жизни советского государства.

Эренбург в молодости долго жил в заграницах, был другом Пикассо и других известных деятелей мировой культуры, о которых и написал в своих мемуарах. Его мемуары были для советского человека окном в иной мир, и к этому окну, которое распахивалось на страницах журнала «Новый мир» под редакцией А.Твардовского, стояла густая очередь жаждущих заглянуть в него. Слава Эренбурга затмевала даже славу Евтушенко. (Слава Евтушенко тогда – это все равно, как сейчас слава Киркорова.) Эренбурга хоронили тысячные толпы народа, и вход на Новодевичье кладбище был оцеплен конной милицией.

Что же в остатке? В остатке – могила на Новодевичьем, покоиться на коем дано далеко не всем писателям, и несколько строк в Энциклопедии. А где же книги, которые он написал в таком множестве? Где читатели, так жаждавшие заглянуть в окно, которое он распахивал на страницах «Нового мира» под редакцией А. Твардовского?

Книги – на дальних полках библиотек, а читатели вместо того, чтобы смотреть в распахнутые окна, предпочитают прогуливаться по Елисейским полям собственными ногами.

Очень соблазнительно на примере Эренбурга сделать вывод, что слава прижизненная и слава посмертная – две разные вещи. Как бы, однако, не так! Посмертной без прижизненной – за редким исключением – не бывает.

Вот почему не всякая прижизненная переходит в посмертную? Какому-нибудь молодому соискателю кандидатской степени имело бы смысл взяться за изучение творчества И. Эренбурга, и он бы сделал себе крупное научное имя, сумей ответить на этот вопрос.

Опять о животных

Как известно, козлы любят капусту, и пускать их в огород с этим овощем никак нельзя.

Козлы, однако, не меньше любят кору молодых деревьев, и к ним их тоже нельзя подпускать.

Козлы, кроме того, вообще лезут туда, куда их не просят.

Козлы вздорны, драчливы и в отличие от коз не дают молока.

Вот потому о всяких тупых, надоедливых людях, которые всюду суют свой нос, но лучше бы сидели и не возникали, говорят коротко и внятно: козлы!

О мамонтах и Homosapiens

Мамонты, согласно данным науки, вымерли десять тысяч лет назад. Так как у них была длинная и густая шерсть, то жить в теплом климате им было невмоготу, и они жили поближе к холоду. Постольку поскольку они жили в холоде, то, когда вымерли, тела их попали в условия вечной мерзлоты и прекрасно сохранились. И сейчас мы то и дело находим окоченевших мамонтов, чтобы, глядя на их туши, размышлять о том, как повезло человеку, что он гладкокожий.

А имей такую же густую и длинную растительность, как мамонт, нашим предкам пришлось бы жить в суровой климатической зоне, – и они бы все вымерли. А так вот человечеству было даровано еще десять тысяч лет жизни, оно изобрело ядерное оружие, и теперь, если вымрет, то от него не останется никаких тел, и никто через следующие десять тысяч лет не сможет нас ниоткуда выкапывать и изучать по нашим костям наше строение. Что, каждому ясно, было бы в высшей степени неприятно.

Еще о выдающихся людях мировой цивилизации

Конфуций

Конфуций (Кун фу цзы) жил за пять веков до Христа. Он был китайцем и жил в Китае. Конфуций оказал большое влияние на Китай. Он учил древних китайских князей правилам управления и обращения с подданными. Князья уважали его и с удовольствием у него обучались.

Но Конфуций и сам хотел управлять. Однако князья не позволяли ему этого. И так Конфуций со своими верными учениками бродил по Китаю от одного князя к другому и предлагал свои услуги по управлению, но от него принимали только услуги по обучению. Он умер непризнанным и с чувством глубокого огорчения, что жизнь не удалась.

Прошло, однако, два века. И его последователь Мен цзы стал вести активную пропаганду идей, высказанных Конфуцием. Так как Мен цзы никому не предлагал своих услуг по управлению, а только занимался пропагандой, то к нему прислушались. Так Конфуций стал знаменитым, а из его взглядов создали систему, которую назвали конфуцианством.

Конфуцианство даже вошло составной частью в национальную китайскую религию – даосизм, хотя даосизм сначала появился как отрицание конфуцианства. Вот до чего популярными и востребованными оказались идеи Конфуция. Так воодушевляемый этими идеями Китай и прожил два с лишним тысячелетия, пока не воодушевился идеями Маркса и Энгельса.

Однако в настоящее время идеи Маркса и Энгельса сходят в Китае со сцены, и на нее вновь возвращается конфуцианство. Удивительно оказалось живучим. И может быть, Китай вновь будет воодушевляться ими два следующих тысячелетия. Или хотя бы одно.