Книга жизни и мудрости Вивиана Вивианова. Подлинные записки видного поэта андерграунда. Книга вторая

Сегодня пил чай. Чай был марки «Ахмат» с бергамотом, и я остался доволен. Встретил много старых товарищей по андерграунду и других хороших людей. Вознесенский пожал мне руку, а Андрей Битов даже что-то сказал, только я не понял что, переспросить же посчитал неудобным. Ждали Евтушенко, но он лишь позвонил по телефону и сообщил, что в настоящий момент находится в творческом экстазе, почему и не может приехать. Мы все дружно поддержали его в этом и пожелали ему оставаться в таком состоянии как можно дольше. Ахмадулина тоже не пришла и не позвонила. Зато был Василий Аксенов из Америки. Он подарил мне свою новую книгу и японскую шариковую ручку, которой книгу подписывал.

Вернулся домой переполненный впечатлениями и полный вдохновения. Тут же сел к столу и стал сочинять:

Люблю товарищей моих – ПЕН-клуб,
Он дорог сердцу моему и люб.
Среди раздоров, склок и страшных свар
Он – будто на столе ведерный самовар.

Стоит, горяч, блестящ, творение умных рук,

Сзывая всех усесться в тесный круг
И хлобыстнуть стакан, и два, и три,
И жарким потом мощно изойти…

На этом месте, к сожалению, застопорило, просидел до пяти утра, пытаясь продолжить, но не вышло больше ни строчки. Видимо, исчерпал вдохновение. В следующий раз после ПЕН-клуба буду знать, что нужно сразу рассчитывать на две строфы, и не больше. Товарищеская поддержка товарищеской поддержкой, а творческим вдохновением никто с тобой не поделится, все приходится из себя черпать.

Вновь о других государствах

Испания

Среди прочих государств мира Испания занимает в сердце российского человека особое место.

Во-первых, об Испании писал Пушкин. Что именно он писал, никто не помнит, но все знают, что-то писал, а Пушкин – это наше все. Значит, и Испания – тоже наша.

Во-вторых, все знают о Дон Кихоте и Санчо Пансе. О том, что создатель этих нетленных образов мировой литературы Сервантес, знают знает уже меньшее количество людей, а читали роман и вообще единицы, но то, что действие романа происходит в Испании, знают все-таки все. И таким образом Испания становится для нас уже даже заселена.

В-третьих, в школе на уроках новейшей истории проходят, что мы хотели отдать испанским крестьянам обрабатываемую ими землю и для того воевали в Испании с войсками Франко. За пределами России наши войска воевали мало, и потому получается, что Испания – нечто вроде нашей удаленной губернии.

В-четвертых, наконец, в Испании жила народная героиня русского эпоса Кармен, которую в приступе ревности убил злодей Хосе. То, что Кармен создана воображением французского писателя Проспера Мериме и при своей жизни даже, наверно, не слышала о России, не имеет значения. Народное сознание удочерило Кармен, и она такая же наша, как Настасья Филипповна Достоевского.

В общем, остается лишь удивляться, что Испания не является частью России, отделена от нас двумя тысячами километров и ко всему тому там правит король, а в ходу у населения не русский, а испанский язык.

Единственное, что нам не нравится в Испании, – это коррида. Будучи людьми скотолюбивыми, никак мы не можем понять этой непомерной жестокости по отношению к быкам. Ну, там убивали бы льва. Или тигра. Или бегемота даже. Не говоря о крокодиле. Все-таки дикие животные, – к диким животным и отношение соответственное. Но гонять на арене быка, втыкать ему в холку всякие остроотточенные железные штуки, а потом закалывать шпагой! Конечно, бык – существо свирепое, но и среди собак встречаются свирепые особи, и даже среди кошек. Кто-нибудь может представить себе матадора, сражающегося на арене с кошкой?

Все же хотя Испания и наша, а не совсем таки нашенская. Все же погодим пока считать ее удаленной российской губернией. Пусть немного гуманизируются. Опять же и проблему басков пускай решат. А то нам не хватало только второй Чечни.

О людях и воробьях

Воробей – птица не зловредная, но надоедливая. Всюду лезет, суетится, норовит клюнуть, что плохо лежит. Мозолит глаза, одним словом. При нынешней нервной жизни – тяжелое испытание.

Спрашивается, что причиной нашего раздражения: суетливость воробья или наши нервы? Если нервы – тогда нужно лечиться. А если суетливость воробья от природы противна человеческому духу? Тогда получается: воробей и человек несовместимы. Кто-то один из них должен уступить место на земле другому.

У воробья, однако, избавиться от человека недостанет сил. А может быть, ему и вообще наплевать на человека. Человек же как гуманное существо не может поднять руку на маленькую птичку.

Что в такой ситуации делать?