Книга жизни [сборник]

Акулина уже с полчаса без движения стояла посреди двора.

Ни облачка. И чувствовалось, как приятно катиться солнцу по голубому-голубому небу. Катиться и одаривать, согревать всех последним летним теплом. И все замерло, разнежилось под его лучами. Кажется, даже Лена-река остановила нескончаемый бег или сделала свое движение невидимым, чтобы не мешать всеобщему состоянию тихой печали, грусти.

И шлепающий плицами белоснежный пароход совсем не лишний, он часть этой грусти, грусти о прошедшем.

Стайка школьниц, бегущих по улице, вдруг остановилась и замерла, глядя на белоснежный пароход.

И Акулина вспомнила себя такой же девчонкой, на этой самой улице. Тогда ей казалось, что на белоснежном пароходе совсем другая жизнь, а пассажиров впереди ждет что-то необыкновенное, светлое.

Акулина уехала из деревни за счастьем на таком же пароходе. Да, видно, счастья на земле осталось мало, или села она не на тот пароход, но только до счастья так и не доехала.

Акулина смотрела на школьниц, на пароход и тихо плакала. Это были слезы по детству, которого не вернешь, по ненайденному счастью и почти прожитой жизни, слезы по умершей матери, которую она похоронила десять дней назад…

– Опять плачет, – неслышно вошла во двор соседка Вера. – Ты не плачь, а начинай картошку копать, пока такие денечки стоят. Огородище-то вон какой. А лень копать, продай так, на корню.

– Зачем? Мама садила, старалась, а я вот так… Нет, я сама выкопаю. Завтра и начну.

– Вот это правильно. Тете Зине на том свете приятно будет. А то расплакалась. Пошли, я тебе кино покажу, про любовь, Витька-то наш с женой развелся, сам на лесоучасток укатил, а видик нам оставил. Правда, всего одна кассета, но зато какой фильм. Пошли, поглядим, пока мой на работе.

Вера жила в том же доме, что и умершая мать Акулины, только в другой его половине. Дома – на два хозяина – сначала строили в селе для учителей, врачей. А в последние годы совхоз сооружал такие дома для всех.

Кино и в самом деле было про любовь, да еще про какую. Акулина видела порнографические фильмы, и всегда после них на душе оставался неприятный осадок, словно испачкалась обо что-то грязное, липкое. В этом фильме мужчина и женщина, немолодые, где-то за сорок, при каждом удобном случае занимались любовью. Занимались неистово, самозабвенно, принимали немыслимые, по мнению Акулины, позы… И в этот раз все происходящее на экране не вызывало у Акулины протеста. Любовь мужчины и женщины делало все чистым, они любили, а не делали обязательную работу…

Оказалось, и Вера думала точно так же. Когда фильм закончился, она сказала:

– Видела? Эх, вот так бы любиться с кем-нибудь, не думая ни о чем, не думая, хорошо это или плохо. Я фильм уже смотрела со своим. Так он только и увидел то, что они друг друга целуют. И ему загорелось, говорит, поцелуй мне. А я ему, сначала, мол, ты мне. Так он аж скривился. Нет, мол, сначала ты. Ну я его и послала… Он понять не может, что это они делали от сильной любви, а не ради интереса, не по жребию – кто первый. Да и не надо мне этого. А надо такой любви, чтоб обо всем забыть. Ты видела, только познакомились и такое. А я с Семеном месяц прожила и все стеснялась в руки взять. Какие-то мы зажатые. Да и вообще. Я недавно подумала: ну ладно, вышла бы не за Семена, а за Кольку Смольникова, или за Витьку Бердникова, или за кого другого. Я говорю про тех, кто по годам подходит. Ну и что? Ничего бы не изменилось. Понимаешь, было бы все то же. Ну раздвигала бы ноги под Колькой или под Витькой. Как подумала такое, аж страшно стало. Выходит, я всю жизнь так и прожила без любви.

Акулина молчала, именно сегодня, вспоминая прожитые годы, она думала что-то в этом роде.

– Конечно, можно сказать, что мы старухи, на следующий год по пятьдесят стукнет… Но ведь те, в фильме, тоже немолодые. Если бы повстречала такого, все бросила бы к черту… Вот сейчас вспоминаю, как все было. Ты уехала, остальные девчонки замуж повыскакивали. Я одна незамужняя осталась… И получилось, вроде я виновата, вроде как меня никто не берет… А то, что никого в деревне не было, чтоб вот так, как в омут головой… Нет, мать с утра до вечера трындила, смотри, останешься в старых девах… И вышла я замуж потому, что так надо, вроде как на работу поступила. Вот не нравится мне работа на почте, а работаю, потому что больше негде… в совхоз я не хочу, свой огород вот, – Вера провела ребром ладони по шее. – Неужели все так живут? Вот ты как со своим? Все-таки в городе…

Акулина скривилась:

– Не сыпь мне соль на раны.