Книга жизни [сборник]

И в этот раз Анатолий был, несмотря на годы, все так же статен и красив, лишь чуть посеребрели на висках волнистые волосы. Красавец мужчина. Такой же, как всегда. Такой же и не такой. «Здравствуй, Тоня!» – чуть ли не прошептал. И потом, хоть и спросил: «Как вы тут без меня живете?» – но после обычного ответа: «Лучше всех», – вдруг сказал то, что никогда не говорил – виноватое:

– А я вот пришел.

– Вижу.

– Навсегда пришел.

– Навсегда – это на сколько?

– Ну зачем ты так? – муж по-прежнему топтался возле двери, и это удивляло Антониду.

– Но все-таки на сколько? – повторила она вопрос.

– Пока не выгонишь.

– По-моему, ты всегда сам уходишь.

– Но я же всегда возвращаюсь. И потом я никогда не требовал развода, потому что всегда тебя любил.

– Полюбил волк кобылу…

– Тоня, ну что ты злишься?

– А тебе хочется, чтобы я со слезами благодарности бросалась на шею.

– Мне ничего не хочется, я пришел домой, и не хочу ругаться, и больше никуда и никогда не собираюсь уходить.

– Ну-ну, – Антонида, все еще удивляясь странному поведению мужа, ушла в комнату и включила телевизор.

А дальше все пошло, словно по сценарию. Все в точности, как в первые его возвращения. Анатолий пытался с ней заговаривать, а она отмалчивалась или отвечала короткими фразами. А когда Анатолий сказал, что проголодался и нет ли у нее чего-нибудь поесть, Антонида, как всегда, предложила ему сходить в столовую. После этих слов муж по обыкновению шел на кухню и проверял содержимое холодильника, то есть вел себя по-хозяйски. В этом раз он, нарушая сценарий, не пошел на кухню, а сказал:

– Ты не думай, что я в нахлебники, деньги у меня есть. Получаю я, кстати, прилично.

– Да ну? – деланно удивилась Антонида. – Ну раз ты такой богач, тебе надо не в столовую, а в ресторан.

– Я серьезно, а ты, – укорил муж.

Антонида не ответила. Муж вел себя совсем не так, как в прошлые разы. Его словно подменили, он стал как-то мягче, что ли, никаких резких, громких слов. Сидит здоровенный мужик и мямлит что-то о деньгах…

Антонида встала, выключила телевизор. Выключила, хотя шел интересный фильм, и ей самой хотелось его досмотреть. В прежние времена муж бы обязательно снова включил, но теперь только она сказала, что ей пора спать, потому что завтра рано вставать, как Анатолий тут же ушел в другую комнату.

Уж не вышколила ли его пятая любовница, уж больно он приглаженный, хмыкнула Антонида и начала расстилать постель. По пути бросила ему подушку на диван в другой комнате – это тоже был один из моментов привычного ритуала. А сама легла и потушила свет.

И тут, согласно все тому же накатанному сценарию, должен был появиться муж. Обычно он присаживался на край кровати и говорил, как соскучился без нее, соскучился по ее телу, а сам совал руку под одеяло. Потом отбрасывал одеяло и наваливался на жену. Антонида всегда яростно отбивалась, говорила, чтоб шел к своим проституткам…

Но все заканчивалось тем, что муж оставался с ней на ночь, а утром они вставали уже примирившиеся. Конечно, Антонида еще некоторое время сердилась, не разговаривала, гневно отбрасывала руку, когда он днем прикасался к ней…

А вот Анатолий вел себя так, словно и не уходил никуда.

И в этот раз Антонида ждала, что вот-вот раздадутся шаги мужа…

Если бы ее спросили, хочется ей, чтоб Анатолий пришел, Антонида не смогла бы точно ответить. С одной стороны, от одних воспоминаний о его ласках ее охватывала внутренняя дрожь, с другой – обида, непроходящая обида, что бросил ее, где-то шлялся и, как ни в чем не бывало, лезет к ней на кровать…

Дом постепенно засыпал, успокаивался, за стеной смолкла музыка, утихли разговоры, крики, а муж не шел. Слышно было лишь, как скрипел под ним старый-престарый диван. Антонида давно собиралась его выкинуть, да все как-то откладывала на потом.

Прошло еще порядком времени, а Анатолий все не шел.

Что это он, с некоторой даже досадой подумала Антонида. С досадой – потому что была уверена, что Анатолий все равно придет, так пусть бы приходил побыстрее.

Или Анатолий, наконец-то, понял, что подло вот так из чужой постели сразу лезть к ней, после подлого предательства. Может, и в самом деле под старость поумнел. Дай-то Бог.

Поверив, убедив себя в поумнении мужа, Антонида успокоилась и вскоре уснула.

Но утром, заглянув в комнату мужа и увидев его открытое тело, Антонида с сожалением вздохнула.

Будить мужа не стала, позавтракала и ушла на работу.

На работе уже знали, да и как не знать, если их дом ведомственный и половина Управления живет в нем. И, конечно, многие видели приход Анатолия. И теперь засыпали Антониду вопросами:

– Твой вернулся?

– Ну и что надумала?

– Опять приняла? Ох, Тонь, и терпение же у тебя.

– Я бы один раз простила, с кем не бывает. Ну а потом все. Иди, милый, гуляй.

– Как у самого-то хватает совести возвращаться?

– А у таких совесть осталась там, откуда они появились.

– Нет, удивляюсь я тебе, Тоня, как ты его терпишь.