Книга жизни [сборник]

И Антонида уже в который раз подумала, что плохо жить в одном доме с теми, с кем работаешь. Словно живешь не в городе, а в деревне. Всем все известно, словно вся жизнь проходит за прозрачными стенами. И еще подумала, что столько раз собиралась, но так и не обменяла квартиру на другой район. А надо было, не выслушивала бы сейчас бабьи советы.

Да благо бы у остальных с мужиками лад был, у одной муж пьет – не просыхает, а у Зеньковой третий муж ушел, а туда же – «я бы его поганой метлой». Хорошо говорить, если ни один из трех мужей и не думает возвращаться.

Выгнать! Не пустить на порог! Легко сказать, да нелегко сделать. Когда Анатолий ушел во второй раз, она так и решила. Все! Больше ему здесь делать нечего. Она о нем слышать не хочет. Да и к кому ушел, к сопливой девчонке, у той только что родители погибли. Обдурил девку, говорить-то мастер. Антонида это потом узнала, когда муж вернулся, а девчонка прибежала, просила Антониду отдать Анатолия ей. Дуреха. Ну это потом. А тогда Антонида твердо решала. Все! Решила! А на развод не подала и полтора года растила одна двоих детей – после его первого возвращения у них родился сын Коля. А уж советников и тогда хватало: «Разведись, хоть алименты с него сдерешь. С паршивой овцы, хоть шерсти клок».

Да Антонида на все советы одно отвечала:

– Он ушел, пусть он и на развод подает.

И, может, потому что не развелась, а, может, потому что дети были маленькие, Антонида даже не подумала о том, чтобы связать свою жизнь с другим.

Хотя после ухода Анатолия у нее на пути вновь появился Игорь, тот, кого она бросила ради Анатолия. Игорь высокий, статный, как Анатолий, покрасивше его, – такой голубоглазый ковбой из американских фильмов. И о серьезности ухаживаний сразу заявил, мол, как поженимся – детей сразу усыновлю. И при этом ни слова упрека, что вот, мол, бросила меня, теперь одна осталась. В общем, «счастье само шло ей в руки» – тоже не ее слова.

Возможно, что и шло. Что теперь гадать. Но тогда Антонида ответила отказом, торопливым отказом, словно боялась к Игорю привыкнуть. Сама себе оправдание в отказе нашла быстро. А оправдание было такое, все равно, мол, Игорь не простит ей, что она в свое время бросила его, да и не сможет он полюбить чужих детей… В общем, навыдумывала.

Но, пожалуй, причина отказа была в другом, в том, с чем Антонида не хотела соглашаться. Ей просто не надо было другого мужчину, кроме Анатолия.

И, видимо, потому, когда он вернулся во второй раз, она вновь простила его. Хотя и заявила, что прощает ради детей.

Негоже детям жить без отца.

И сейчас, зачем ей другие советы? И почему люди любят давать советы другим? Может, потому что не могут разобраться в своих проблемах? Как говорится, чужую беду руками разведу. Да и что можно посоветовать человеку, которому идет пятый десяток? Вечером только вошла в квартиру, сразу уловила – пахнет чем-то вкусным. Муж приготовил ужин.

И ужин приготовлен и, наверное, бутылка вина на столе – все это уже было знакомо, все из того же привычного репертуара. Хоть бы что-то новенькое придумал.

Анатолий, встретив словами: – Здравствуй, Тоня! – стоял рядом, смотрел, как она снимает пальто, переобувается. В те возвращения Анатолий принимал у нее пальто, «она сняла пальто, он онемел», подавал тапочки, «вашу ножку, фрау мадам», и если не было дома детей, начинал лапать тут же возле двери, «где моя киска?» А, главное, говорил, много говорил. Всякую ерунду, но много.

А сейчас стоял и молчал.

И за ужином – тихо, степенно говорил о детях. Потом Анатолий вымыл посуду и стал вместе с Антонидой смотреть телевизор. Когда передавали новости, Анатолий не восклицал. Как обычно: «Ты посмотри, что козлы делают, вчера одно говорили, сегодня другое», – ни одна передача раньше не шла без его комментария.

В этот раз Анатолий был невозмутим. И эта солидность, степенность шла мужу, потому как мужик он был породистый, и его постоянное ерничанье, кривлянье никогда не нравилось Антониде. Но его степенность удивляла ее, уж больно резко человек изменился.

Спать легли все так же, она – на кровати, Анатолий – в другой комнате на диване. И в эту ночь муж тоже не пришел.

Видимо, вспомнил, как она раньше укоряла его, что он каждое возвращение начинает с того, что насилует ее, подумала Антонида. Теперь, наверное, решил заняться любовью, лишь когда она сама пожелает, сама позовет…

Ему терпеть легче, а она – столько времени без мужчины.

Решила, что неделю, а то и две все равно продержится. Его не было бы рядом, так сколько хошь продержалась бы, а так, когда вот он, – совсем другое дело.

Лежала, прислушиваясь к дыханию мужа, гадала – спит или нет. Вроде не спит.

Последние два года Антонида жила одна. Нина вышла замуж, уехала с мужем в Белоруссию и, как писала, очень скучает по дому, но нет денег на дорогу. Коля после армии учился в институте и не приезжал даже на летние каникулы – работал. «Чтоб не сидеть у тебя, мама, на шее».

В общем, так получилось, что Антонида впервые за всю свою жизнь осталась одна. Сначала жила с родителями, потом, когда уходил муж, с Антонидой были дети.