Сначала я оценил общий звуковой ландшафт. Весной птицы поют в полный голос, и их песни доносились до нас со всех сторон. Дункан был прав, избавив нас от многословных описаний, потому что просто стоять и слушать было для меня откровением – я осознавал всю необыкновенную сложность предрассветного птичьего хора. Я пытался прикинуть количество птиц и направления, откуда приходили звуки. Я пытался разобрать отдельные песни, словно дирижер, прислушивающийся к определенному инструменту оркестра. Издалека доносился гогот гусей на озере у подножия холма; казалось, они не умолкали ни на секунду. Выше по склону время от времени слышалось воркование вяхирей. От ржавеющей скульптуры доносилось характерное карканье грачей. И со всех сторон выводили свои заливистые трели певчие птицы. Я выбрал одну птицу, издававшую мощный короткий каскад звуков; Дункан сказал, что это малиновка. Малиновки все время прилетают ко мне в сад, но я не понимал, насколько богата их песня. Пеночки, поползни, зяблики – как я раньше не замечал разнообразия этого природного оркестра и просто помещал всех этих маленьких музыкантов в одну обширную категорию под названием
Научная литература, посвященная шуму, уделяет еще меньше внимания отдельным существам. В одну категорию сводятся не только голоса птиц, но и любые другие природные звуки. А категорий всего две:
Элеонор проводила и другие эксперименты, чтобы выяснить, может ли более приятное птичье пение улучшать настроение человека. В одном из опытов выяснилось, что пение маленькой птички оливкового цвета, обитающей в Новой Зеландии, по всей вероятности, лучше других помогает расслабиться и восстановить силы после психологического напряжения. Белоглазка издает классические вибрирующие трели. А вот неприятный скрипучий крик сойки хуже всего помогал справиться со стрессом и умственным переутомлением.
Голоса животных являются основой наших взаимоотношений с миром природы. Звуки, издаваемые насекомыми, птицами и другими животными, хранятся в нашей памяти – как указатель времени, места и сезона. У меня резкие крики грачей мгновенно вызывают образ сумерек на церковном дворе в английской деревне, где птицы устраиваются на ночлег. Ритмичный стрекот сверчков напоминает о жарких вечерах в палатке на юге Франции. А когда я слышу жуткие вопли лисиц во время гона, то вспоминаю, как однажды проснулся в ужасе, уверенный, что под окном моей спальни убивают ребенка. Многие естественные звуки неприятны, подобно крикам лисиц, но могут ли они приносить пользу?
Режиссеры-документалисты изображают мир природы так, словно единственным важным органом чувств для нас является зрение. К сожалению, в телевизионных программах о природе звуки, которые издают живые существа, практически неслышны; доминируют изображение и инструментальная музыка, призванная передавать настроение. Я спросил об этом Криса Уотсона, специализирующегося на записи звуков природы. Если вы смотрели одну из последних программ BBC о природе, то велика вероятность, что звук к ней записывал именно Крис. Своим мягким, тягучим тоном уроженца Северной Англии он объяснял, что музыка предназначена для манипуляции настроением: «Она так плохо сделана, вездесуща и навязчива – будто тебя накачивают стероидами»[131]
. Но проигрывание естественных звуков тоже является искусственным. Как часто вы слышали звуки, издаваемые живыми существами, которых не видели, потому что их было трудно заметить или они прятались? И какие чувства вызывали у вас эти звуки?