Книги Бахмана

Первый из двух звонков, которые вернули Алана Пэнгборна в самую гущу событий, раздался сразу после трех часов, как раз когда Тэд заливал три кварты машинного масла в мучимый жаждой «фольксваген» Рауля на станции техобслуживания в Августе. Алан выходил из собственного кабинета, собираясь отправиться в закусочную «У Нэнси» выпить чашку кофе.

Шейла Бригхэм высунула голову из диспетчерской и закричала:

— Алан?! Звонок за твой счет… Ты знаешь кого-нибудь по имени Хью Притчард?

Алан круто развернулся.

— Да! Подтверди оплату!

Он ринулся в свой кабинет, схватил трубку и услышал, как Шейла подтверждает готовность оплатить разговор.

— Доктор Притчард? Доктор Притчард, вы меня слышите?

— Да-да. — Слышимость была довольно приличная, но все же Алан на мгновение усомнился — голос этого человека не тянул на семьдесят лет. Сорок — может быть, но не семьдесят.

— Вы — доктор Хью Притчард, который практиковал в Бергенфилде, штат Нью-Джерси?

— Бергенфилд, Тенэфлай, Хэкенсак, Инглвуд, Инглвудские Высоты… Черт, я сверлил головы на всем пути к Патерсону. Вы — шериф Пэнгборн, который пытался связаться со мной? Мы с женой были у черта на рогах и обошли Башку дьявола. Только что вернулись. Даже мои болячки дают себя знать.

— Да. Прошу прощения. Хочу поблагодарить вас за звонок, доктор. У вас голос гораздо моложе, чем я ожидал.

— Что ж, это отлично, — сказал Притчард, — но вам следовало бы взглянуть на все остальное. Выгляжу я, как крокодил на двух ногах. Что я могу для вас сделать?

Алан давно обдумывал это и решил избрать осторожный подход. Он плечом прижал трубку к уху и откинулся на спинку стула, и парад теней-зверюшек замаршировал по стене.

— Я расследую дело об убийстве здесь, в округе Кастл, штат Мэн, — сказал он. — Жертвой стал местный житель по имени Хомер Гэмэш. Возможно, имеется свидетель этого преступления, но я оказался в очень деликатном положении в связи с этим человеком, доктор Притчард. На то есть две причины. Во-первых, он знаменит. Во-вторых, у него проявляются симптомы, к которым вы когда-то имели отношение. Дело в том, что вы оперировали его двадцать восемь лет назад. У него была опухоль мозга. Боюсь, если эта опухоль восстановилась, его свидетельские показания будут не очень досто…

— Таддеус Бюмонт, — тут же оборвал его Притчард. — Какие бы симптомы у него не проявлялись, я очень сомневаюсь, что это рецидив той старой опухоли.

— Откуда вы узнали, что это Бюмонт?

— Просто я спас ему жизнь в тысяча девятьсот шестидесятом, — сказал Притчард и добавил не без бессознательного высокомерия: — Если бы не я, он не написал бы ни одной книжки, потому что не дожил бы и до двенадцати лет. Я следил за его карьерой с некоторым интересом с тех самых пор, как он чуть было не получил премию «Нэйшнал бук» за свой первый роман. Я кинул лишь один взгляд на фотографию на обложке и сразу понял, что это тот самый парень. Лицо изменилось, но глаза остались прежними. Необычные глаза. Я бы назвал их сонно-мечтательными. И разумеется, я знал, что он живет в Мэне из недавней статьи в «Пипле». Она вышла как раз перед нашим отъездом на отдых.

Он помолчал секунду, а потом сказал нечто, столь поразительное, и сказал так небрежно, что на какое-то мгновение у Алана просто отнялся язык:

— Вы говорите, он мог оказаться свидетелем убийства? А вы уверены, что на самом деле не подозреваете его в том, что он совершил убийство?

— Ну… Я…

— Я спросил только потому, — продолжал Притчард, — что действия людей с опухолью мозга часто бывают необычными. Странность их поступков, похоже, возрастает, прямо пропорционально интеллекту индивидуума. Но, видите ли, у мальчишки в мозгу вовсе не было опухоли, — по крайней мере в обычно принятом понимании этого термина. То был неординарный случай. Весьма необычный. С тех пор я читал лишь о трех подобных случаях: два из них произошли, когда я уже был на пенсии. Ему сделали стандартные нейрологические анализы?

— Да.

— И?

— Отрицательные.

— Ничего удивительного, — Притчард помолчал несколько секунд, а потом сказал: — Вы ведь были со мной далеко не откровенны, молодой человек, не так ли?

Алан прекратил играть в тени со зверюшками и выпрямился на стуле.

— Да, — сказал он. — Полагаю, что так. Но я очень хочу знать, что вы имеете в виду, когда говорите, что у Тэда Бюмонта не было опухоли в мозгу «в обычно принятом понимании этого термина». Мне известно все о правилах соблюдения врачебной тайны, и я не знаю, можете ли вы доверять человеку, с которым разговариваете первый раз в жизни, да еще к тому же по телефону, но я надеюсь, вы поверите мне, если я скажу, что здесь я на стороне Тэда. И что я уверен — он бы сам захотел, чтобы вы рассказали мне все, что я хочу знать. Но я не могу тратить время на то, чтобы звонить ему, просить позвонить вам и дать разрешение рассказать мне… Доктор, мне нужно знать сейчас…

Переведя дыхание, Алан с удивлением понял, что это правда, или по крайней мере то, что он считает правдой. Его начало охватывать странное напряжение — ощущение того, что что-то происходит. Что-то, о чем он пока не знает, но, скоро будет знать.