Книги крови I-II: Секс, смерть и сияние звезд

Великан не умел испытывать жалость. Он знал одну цель и собирался идти к ней, пока есть силы.

На закате солнца Пополак отдохнул, сидя на одном из крутых склонов и поддерживая руками свою огромную голову.

На небе засияли звезды. Сгущалась тьма. Она бережно бинтовала раны страшного дня и давала отдых глазам, что увидели так много.

Пополак снова встал и, сотрясая шагами почву, двинулся вперед. Его дорога не будет долгой — он идет, пока может идти, а потом усталость победит его, он ляжет где-нибудь в долине и умрет.

Но пока он шел вперед, хотя шаги замедлялись в агонии, и ночь сгущала тьму вокруг его головы.

Мик хотел похоронить угонщика. Однако Джуд сказал, что полиция сочтет это подозрительным К тому же, разве не абсурдно возиться с одним трупом, если в миле отсюда лежат тысячи неприбранных тел?

Они оставили мертвого рядом с перевернутой машиной и тронулись в обратный путь.

С каждой минутой становилось холоднее, хотелось есть. Однако все дома, мимо которых они проходили, были наглухо заперты и не подавали никаких признаков жизни.

— Что он имел в виду? — проговорил Мик, когда они стояли у очередной закрытой двери.

— Он говорил метафорами…

— А чушь про великанов?

— И про великанов. Троцкистская пропаганда, — настаивал Джуд.

— Мне так не кажется, — сказал Мик.

— Я уверен. Это его предсмертная речь. Возможно, он сочинял ее годами.

— Нет, я так не думаю, — снова сказал Мик и пошел обратно к шоссе.

— А как же тогда? — Джуд следовал за ним.

— Здесь нет никакой политики.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что вокруг нас бродят великаны? Ради бога, опомнись!

Мик повернулся к Джуду. В сумерках трудно было разглядеть выражение его лица, но голос звучал твердо и уверенно.

— Да. Я думаю, он говорил правду.

— Абсурдно! Абсурдно и смешно! Нет!

В этот момент Джуд ненавидел Мика. Ненавидел за его наивность, за готовность поверить в любой вымысел, если тот окружен романтическим ореолом. Господи! Поверить в столь нелепую выдумку…

— Нет, — повторил он. — Нет. Нет. Нет.

Небо было ярко-синим, а контур холмов под ним — черным как смола.

— Я страшно замерз, — сказал из темноты Мик. — Ты пойдешь со мной или останешься здесь?

— На этой дороге мы ничего не найдем! — крикнул Джуд.

— Возвращаться поздно.

— Там только холмы.

— Поступай как знаешь. Я пошел.

Его шаги стали удаляться во мрак.

Немного поколебавшись, Джуд двинулся за ним.

Ночь была безоблачной и холодной. Они шли, подняв воротники и сжав пальцы ног в ботинках. Небо сияло крупными звездами. Можно было составить из них столько причудливых сочетаний, на сколько хватило бы терпения. Через некоторое время Джуд и Мик обнялись, поддерживая и согревая друг друга.

Часам к одиннадцати они увидели свет в далеком окне.

Женщина, открывшая дверь, не улыбалась, но поняла их состояние и впустила в дом Было бессмысленно рассказывать этой старой крестьянке и ее мужу-калеке о том, что они сегодня видели. Здесь не было ни телефона, ни автомобиля, и даже если бы приятели нашли способ поведать хозяевам о случившемся, они ничего не смогли бы предпринять.

Мимикой и жестами они показали, что проголодались и устали. Затем попробовали объяснить, что заблудились, и проклинали себя за оставленный в «фольксвагене» разговорник. Едва ли женщина поняла их слова, но все равно усадила гостей возле очага и поставила на огонь кастрюлю.

Они съели по большой тарелке несоленого горохового супа и улыбками поблагодарили хозяйку. Ее муж сидел рядом, не проявляя ни малейшего желания заговорить с иностранцами или хотя бы взглянуть на них.

Сытная еда подействовала Они немного воспрянули духом.

Они собирались выспаться, а утром отправиться в обратную дорогу. К следующему вечеру тела, что лежат на том поле, пересчитают, опознают, уложат в гробы и отправят к родственникам. Воздух заполнит гул моторов, который наконец заглушит стоны, еще звучавшие в ушах. Закружат вертолеты, засуетятся санитары и полицейские — как обычно, когда в цивилизованном обществе случаются катастрофы.

А потом это будет приятно вспомнить. Событие станет частью истории: конечно, трагедия, но ее можно объяснить, отнести к какой-то схеме и жить дальше. Все будет хорошо. Скорей бы утро.

Вскоре усталость сразила их. Они заснули прямо за столом, уронив головы на скрещенные руки. Рядом с пустыми тарелками и недоеденными ломтями хлеба.

Они ничего не знали. Ничего не чувствовали. Им ничего не снилось.

Затем начался гром.

Где-то глубоко под землей раздавались глухие ритмичные удары, будто какой-то титан медленно подбирался ближе и ближе.

Женщина разбудила мужа. Разбудила, зажгла лампу и подошла к двери. Ночное небо усеяли звезды. Вокруг лежали черные холмы.

Гром не утихал. Удар, через полминуты новый удар, с каждым разом громче.

Муж и жена стояли рядом и прислушивались к гулкому эху на склонах. Гремело где-то недалеко, но молний не было.

Только тяжелые удары…

Бум..

Бум…

От них сотрясалась земля. От дверного косяка сыпалась пыль, дребезжали оконные стекла.

Бум…

Бум…