Книги крови I-II: Секс, смерть и сияние звезд

Стив почувствовал, что и сам оказался перед дилеммой. С одной стороны, шутка зашла слишком далеко, и «эксперимент» Куэйда — чистой воды садизм С другой стороны, ему действительно очень хотелось узнать, каким будет выбор Черил и чем этот кошмар закончится. К стыду своему, Стив чувствовал возбуждение при виде страдающей женщины.

Следующие семь фотографий — с двадцатой по двадцать шестую — повторяли известный цикл: девушка спала, мылась, писала и застывала посреди комнаты, уставившись на мясо. Затем опять спала, и так далее.

И вот, наконец, номер двадцать семь.

— Смотри, смотри! — торжествующе воскликнул Куэйд.

Черил взяла мясо!

На ее лице застыл ужас. Теперь было отчетливо видно, что мясо гнилое, с мушиными яйцами.

— Смотри, она его откусила.

На следующем снимке лицо девушки полностью закрыто куском мяса.

Стива чуть не стошнило, словно он сам попробовал мерзкое, покрытое белыми личинками мясо. Как она смогла это сделать?

Номер двадцать девять: Черил сложилась пополам над кувшином в углу комнаты — ее вырвало.

Номер тридцать: она сидит за пустым столом Графин с водой вдребезги разбит о стену, тарелка из-под мяса тоже. Говядина, напоминающая кучу дерьма, валяется на полу.

Тридцать первый снимок: она спит, уронив голову на руки.

Тридцать второй: Черил смотрит на мясо. Очевиден ее голод. И отвращение.

Тридцать третий: она снова спит.

— Теперь сколько прошло времени?

— Пять дней. Нет, шесть.

Шесть дней.

Номер тридцать четыре: фигура девушки размыта, вероятно, она бросается на стену. Уж не решила ли она покончить с собой, размозжив голову? Спрашивать об этом Куэйда Стив не стал: какая-то часть его не хотела об этом знать.

Тридцать пять: она опять спит, на сей раз свернувшись под столом. Спальный мешок разодран в клочья, они разбросаны по всей комнате вперемешку с кусками ватной подкладки.

Тридцать шесть: она разговаривает с дверью или через дверь, заранее зная, что ответа не получит.

Номер тридцать семь: она ест тухлое мясо.

Словно первобытный человек в пещере, она устроилась под столом и впилась зубами в кусок говядины. Лицо ее лишено всякого выражения. Она полностью поглощена единственной мыслью: перед ней пища, способная утолить голод. Надо есть. Есть, пока спазмы в желудке не прекратятся и не пройдет головокружение.

Стив замер, не в силах оторвать взгляда от фотографии.

— Да, — сказал. Куэйд, — меня поразило, как внезапно она сдалась. Одно время казалось, что ее упрямство безгранично. Тот монолог перед закрытой дверью состоял, как и раньше, из угроз, мольбы и извинений. Так повторялось день за днем, и вдруг она сломалась. Надо же, как просто! Уселась под столом и съела весь кусок, обглодала его до кости, как самое изысканное лакомство.

Тридцать восьмая фотография: девушка спит, дверь открыта, снаружи льется свет.

Наконец, тридцать девятая: комната опустела.

— Куда она отправилась?

— Спустилась, будто в полусне, по лестнице и побрела на кухню. Там выпила несколько стаканов воды и три или четыре часа просидела на стуле, не произнеся ни слова.

— Ты говорил с ней?

— Позже, когда она вышла из ступора Эксперимент был закончен. Я не хотел причинять ей страданий.

— И что она сказала?

— Ничего.

— Ничего?

— Абсолютно ничего. Она меня словно не замечала Потом я сварил картошки, и она поела.

— Она не пыталась вызвать полицию?

— Нет.

— И не набрасывалась на тебя?

— Тоже нет. Она отлично понимала, что я сделал и зачем В наших беседах мы несколько раз касались подобных экспериментов — разумеется, отвлеченно. Пойми же наконец: мой эксперимент не причинил ей никакого вреда. Ну, может быть, она немного похудела, только и всего.

— А где она сейчас?

— Она уехала на следующий день. Понятия не имею куда.

— И что ты доказал этим экспериментом?

— Быть может, ничего. Но это любопытное начало для моих исследований.

— Начало? Так это только начало?

В голосе Стивена звучало откровенное омерзение.

— Послушай, Стив…

— Ты понимаешь, что мог убить ее?

— Ничего подобного.

— Она могла сойти с ума. Навсегда потерять рассудок.

— Не исключено, хотя и вряд ли. Она сильная женщина.

— А ты сломал ее!

— Вот это точно, но она сама напросилась. Она хотела узнать, что такое страх, и я ей помог. Я лишь исполнил ее желание.

— Ты совершил насилие. Добровольно она никогда на это не пошла бы.

— Верно. Что ж, она получила хороший урок.

— Так ты возомнил себя учителем?

Стив старался спрятать сарказм, но не получилось. В его словах слышались сарказм, гнев и немного страха.

— Да я учитель, — невозмутимо ответил Куэйд Взгляд его стал отсутствующим. — Я обучаю людей страху.

Стив опустил глаза.

— И ты доволен результатами обучения?

— Я не только обучаю, Стивен, я и сам учусь. И кое-чему, между прочим, научился. Это так захватывающе — исследовать мир страха. Особенно когда подопытные кролики обладают интеллектом. Даже перед лицом рационализма…

Стив, не дав ему договорить, резко поднялся.

— Больше не желаю слушать.

— Вот как? Что ж, дело твое.

— К тому же завтра рано утром у меня занятия.

— Ничего подобного.

— Что-что?

— Занятия еще не начались, так что погоди уходить. Останься еще ненадолго.

— Зачем?