Книги крови I-II: Секс, смерть и сияние звезд

Куэйд был сильно разочарован развитием событий. Реакция Стивена Грейса, стремительная и бурная, внушила уверенность, что тот сломается с минуты на минуту. Однако, поразмыслив, Куэйд пришел к выводу, что час-другой отсрочки не имеет большого значения. В конечном успехе исследования у него не было сомнений. На подготовку ушли долгие месяцы, и Куэйд возлагал на Стива большие надежды. Но если эксперимент все-таки провалится? Такое вполне может случиться, если Стивен потеряет рассудок и не успеет открыть заветную дверцу, ведущую к разгадке тайны.

Одно слово, одно ничтожное слово — вот то, что ему нужно. Маленький знак, сама суть опыта. Или, еще лучше, — оберегающий талисман, даже молитва. То, в чем человек находит последнее спасение на пороге безумия. Нужно найти это.

Куэйд ждал, как стервятник, наблюдающий за агонией животного в расчете на поживу. Он считал минуты, оставшиеся обреченной жертве.

Проснулся Стив лицом вниз, прямо на решетке, прутья которой больно впились в щеку. Было жарко и неудобно.

Некоторое время он лежал без движения, заново привыкая к окружающей обстановке. Он разглядывал перекрещенные прутья, вмурованные в стену и образующие правильные квадраты, и неожиданно нашел в них некую прелесть. Да, прелесть! Он следовал взглядом за линиями решетки, пока не устал от этой игры. Тогда он перевернулся на спину и ощутил легкую вибрацию. Ему даже показалось, что решетка чуть сдвинулась с места.

Ну и жара! Обливаясь потом, Стив расстегнул рубашку. Во сне он пустил слюну, но даже не удосужился вытереть ее с подбородка. В конце концов, кто его видит в этой дыре?

Он наполовину стянул с себя рубаху и носком одного ботинка скинул с ноги другой.

Будет жалко, если ботинок проскользнет между прутьев и свалится в бездну. Стивен попытался сесть. Нет, ботинок удержался — два прута служили ему надежной опорой, — и можно постараться до него дотянуться.

От этой попытки решетка еще немного сдвинулась, и ботинок стал соскальзывать.

«Ради бога, — взмолился Стивен, — не падай…»

Ему стало ужасно жалко такой замечательный, такой великолепный ботинок. Ни в коем случае нельзя потерять его.

Стив рванулся к нему, и в тот же миг ботинок проскользнул между прутьями и рухнул во тьму.

Стив издал отчаянный вопль, но сам его не услышал.

О, если бы он мог различить звук падения, сосчитать секунды и рассчитать глубину колодца Он бы узнал, сколько метров (или Километров?) отделяют его от смерти.

Нервы его сдали. Стив перевернулся на живот, просунул руки между прутьев и завопил:

— Я тоже упаду! Я упаду!

Он больше не мог выносить это ожидание падения — в кромешной тьме и абсолютной тишине. Лучше последовать за ботинком в бездну и разом завершить игру.

Он бился головой о решетку, кричал, рвался вниз.

Решетка под ним снова сдвинулась.

Что-то сломалось или оборвалось — штифт, цепь или канат, то, что удерживало решетку в горизонтальном положении. Стив понемногу съезжал к краю.

Тут он с ужасом обнаружил, что цепей на нем больше нет.

Сейчас он упадет.

Тот ужасный человек решил сбросить его в пропасть. Как его звали — Куэйк, Куэйл, Куоррел?

Машинально Стивен ухватился обеими руками за прутья. Решетка продолжала наклоняться. Может быть, он все-таки не хочет следовать за собственным ботинком? Может быть, стоит удержать жизнь, еще немного жизни?

Что там, во тьме, на дне бесконечного колодца, по ту сторону решетки?

Его голову, как всегда в приступе паники, заполнили звуки: биение крови в сердце, хлюпанье слизи в носу, сухое трение языка о нёбо. Потные пальцы, вцепившиеся в прутья, были готовы разжаться. Неодолимая сила земного притяжения тянула его. Глянув через плечо в разверстую пасть колодца, Стивен различил во тьме громадных мерзких чудовищ, персонажей своих детских кошмаров. Они налезали друг на друга и пытались схватить его за ноги.

— Мама! — завопил Стивен, и в тот же миг пальцы его разжались. Он погрузился в пучину всеохватывающего ужаса.

«Мама».

Вот оно. Куэйд ясно расслышал слово, во всей его банальности.

— Мама!

Стивен понятия не имел, как долго продолжалось его падение: когда пальцы разжались, сознание отключилось. Инстинкт самосохранения расслабил его тело, и падение не причинило ему особого вреда. Потом он ничего не вспоминал об этом, словно подробности раскололись и разлетелись по тайникам памяти.

Когда стало светло, Стив поднял голову, увидел у двери человека в маске Микки-Мауса и улыбнулся ему. Это была детская улыбка, выражение благодарности комическому спасителю. Тот поднял Стивена под мышки и повел к выходу из просторной круглой комнаты, куда он приземлился. Брюки у Стива были мокрые, и он помнил, что вымазался слюной во сне. Что ж, так Микки-Маус еще больше пожалеет и утешит.

Когда Микки вытаскивал его из камеры пыток, голова Стива безвольно упала на грудь. На полу он заметил свой ботинок. Сделав над собой усилие, он поднял голову: решетка, откуда он свалился, находилась лишь в семи-восьми футах над ним.