Книги, пронизывающие века

Было от чего прийти в отчаяние. Аналогичная история произошла с венгром Я. Бойяи. Он пришел к тем же выводам в геометрии, что и Лобачевский. Работа Бойяи была напечатана (1832 г.) под заголовком: "Приложение, содержащее науку о пространстве абсолютно истинную, независимую от истинности или ложности XI Аксиомы Эвклида, что априори никогда решено быть не может, с прибавлением, к случаю ложности, геометрической квадратуры круга". Сочинение было послано Гауссу, чтобы тот посмотрел на него "своими острыми, проницательными глазами". Гаусс оценил труд Я. Бойяи и в письме своему ученику сообщил, что Бойяи - "гений первой величины". Однако самому творцу сочинения Гаусс прислал очень сдержанный ответ. Великий математик утверждал, что результаты, к которым пришел Я. Бойяи, "почти сплошь совпадают с моими, которые я частично получил уже 30-35 лет тому назад".

Гаусс действительно много лет раздумывал над возможностью создания геометрической системы, отличной от эвклидовой, и многие идеи такой геометрии ему были ясны. И когда Я. Бойяи узнал, что его выводы совпадают с выводами Гаусса, он был сломлен...

Лобачевский же не сдавался. При этом надо иметь в виду, как много сил Лобачевский отдавал Казанскому университету. Здесь он был магистром, профессором (с 23-летнего возраста), деканом факультета и в течение почти двух десятилетий - ректором. Ректорство Лобачевского принесло Казанскому университету славу. Под руководством Лобачевского университет пополнился молодыми учеными, его библиотека стала одним из богатейших книгохранилищ страны, начали издаваться "Ученые записки". Лобачевский развернул широкое строительство университетских зданий и сам возглавил строительную комиссию. Кроме того, Лобачевский написал ряд сочинений по алгебре, математическому анализу, теории вероятности, механике, физике и астрономии.

Видя, что его работы остаются непонятыми, Лобачевский решил изложить свои основные идеи более доступно, более популярно. В 1840 г. в Берлине на немецком языке издано его сочинение "Геометрические исследования по теории параллельных линий". (Брошюра вышла в издательстве Г. Финка. В том же году в немецком библиографическом журнале была опубликована рецензия, которую Гаусс назвал весьма нелепой). Затем эта работа была переведена на английский и французский языки и неоднократно переиздавалась. Элементы неэвклидовой геометрии изложены в этом небольшом сочинении Лобачевского с удивительным искусством. Именно по этому сочинению математический мир прежде всего познакомился с идеями русского профессора.

Но не сразу...

Прежде чем перейти к дальнейшей судьбе "Воображаемой геометрии", созданной Лобачевским, добавим, что в конце жизни (уже слепой) он продиктовал свое последнее произведение - "Пангеометрию". Она была напечатана в "Ученых записках Казанского университета". Лобачевский умер непризнанным, его труды называли "казанским татарником", "чертополохом", "плодом больной фантазии". А. В. Буняковский, выпустивший труд "Параллельные линии", ухитрился не упомянуть имени Лобачевского, хотя этот труд содержал обзор доказательств пятого постулата. Это не просто забывчивость - Буняковский считал неэвклидову геометрию "развратом логики".

Итак, о судьбе... Первым из двух современников Лобачевского, оценивших в полной мере труды гениального геометра, был декан Казанского университета П. И. Котельников. Вопреки господствовавшему тогда мнению он не побоялся в торжественной речи "О предубеждении против математики" утверждать, что "изумительный труд" Лобачевского "рано или поздно найдет своих ценителей".

Вторым был "король математики" Гаусс. Еще в конце XVIII в. он пришел к тем же идеям, что и Лобачевский, но за всю свою жизнь так и не решился высказать их публично. По его словам, он опасался "крика беотийцев" и "ос, которые, поднимутся над головой" того, кто разрушит привычные устои. Конечно, Гаусс до конца понимал все сделанное Лобачевским. Именно Гаусс содействовал опубликованию некоторых работ Лобачевского, именно по его предложению русский ученый избран 23 ноября 1842 г. членом-корреспондентом Геттин-генского королевского общества наук.

Но самому Лобачевскому Гаусс не написал ни строчки.

В переписке с друзьями Гаусс отмечал, что чтение труда Лобачевского "Геометрические исследования" доставляет "совершенно исключительное наслаждение", что работа выполнена "с мастерством, в чисто геометрическом духе". Гаусс стал изучать русский язык, чтобы читать в подлиннике труды казанского ученого.