Книги в моей жизни

В книге Жамати напротив страницы 65 есть фотография Уитмена, которую я прежде никогда не видел. При первом взгляде его можно принять за молодого Линкольна. Как указано под фотографией, ее дата не известна, но она, несомненно, была сделана за несколько лет до той фотографии 1854 года, на которую я обратил ваше внимание и о которой мог бы еще многое сказать. К слову будь сказано, упомянул ли я, говоря о физическом облике Уитмена, что у него наряду с розовой кожей, голубыми глазами, орлиным носом были черные волосы, на фотографии 1854 года, как вы увидите, уже почти поседевшие? Вроде бы я нигде не говорил, что у него были голубые глаза при черных волосах сочетание, неотразимое и в мужчинах, и в женщинах. Иногда оно встречается у ирландцев.

Что касается Линкольна, самого непритязательного человека, которого только можно вообразить, если верить его собственным словам, то я обнаружил, что они никогда не обменялись даже словом, хотя пути их не раз пересекались. Уитмен относился к Линкольну с необычайным благоговением96. В последние годы жизни он много раз присутствовал на богослужениях в память Линкольна иногда даже с риском для здоровья. Равным образом, не вызывает удивления, что Линкольн отзывался об Уитмене почти в тех же словах, что Наполеон о Гёте. Оба они признали друг в друге человека.

Думая о правительствах, о тех превосходных правительствах, которые мы могли бы и по-прежнему можем иметь, несмотря на все неблагоприятные обстоятельства, во время паузы между двумя частями этого письма я невольно предался спекуляциям на тему, какой была бы Америка сегодня, если бы сразу после окончания Гражданской войны Линкольн - останься он жив - включил в свой кабинет таких людей из числа мертвых и живых, как Том Пейн97, Томас Джефферсон, Роберт Э. Ли, Джон Браун, Ралф Уолдо Эмерсон, Генри Дэвид Торо, Марк Твен, Уолт Уитмен.

Я думаю о похоронах Уитмена, описанных Жамати, когда последние слова произнес не кто-нибудь, а Боб Ингер-солл. Кто бы мог подумать, что этих двоих людей соединит смерть? И не только это, не только громадная толпа, сопровождавшая погребальную процессию и заполнившая все ули-ЦЫ, по которым она двигалась, но также и чтение над могилой - сначала из произведений самого Уитмена, а затем одного за другим из равных ему. Что это были за люди? Будда, Конфуций, Зороастр, Иисус, Платон, Мохаммед. Какой американский поэт удостоился такого прощания?

И еще великолепной судьбы - вполне объяснимой и полностью оправданной, увенчавшей борьбу за признание, которую Уитмен вел всю жизнь. Какой список имен, какие люди встали на его сторону! Начать с Эмерсона, который написал, получив экземпляр первого издания "Листьев травы": "Les Americains qui sont a l'etranger peuvent rentrer; il nous est ne un artiste"*. Эмерсон, Торо, Баки, Карлейль, Берроуз, Уильям Дуглас О'Коннор, Хорее Траубел, Марк Твен, удивительная Энн Гилкрайст, Джон Эддингтон Саймондс, Рёскин, Жоа-кин Миллер (калифорнийский Уитмен), оба Россетти, Суин-берн, Эдвард Карпентер... какой список! И последний по счету, но, наверное, не по значению - Питер Дойль, водитель омнибуса. Что касается Жоакина Миллера" - мы уже приближаемся к дому! - это был поэт сьерры, который, придя в крайнее негодование из-за нападок на Уитмена, высказался так: "Get homme vivra, je vous le dis! Get homme vivra, soyez-en sur, lorsque le dome puissant de votre Capitole la-bas, n'elevera plus ses epaules rondes centre les cercles du temps"***.

He забудем и еще одно значительное событие в карьере Уитмена-его присутствие на открытии памятника Эдгару Аллану По в Балтиморе. ("Единственный американский поэт, откликнувшийся на приглашение комитета", говорит Жамати).

Не упустим из виду и тот примечательный факт, что, когда сочинения его начали привлекать внимание в Европе - особенно в Англии, что очень странно! - когда в разных странах стали один за другим выходить переводы, первый французский перевод, появился в "Провансаль"! Я считаю это счастливым совпадением.

* Американцы, живущие за границей, могут возвращаться: у нас родился художник (фр).

** Его настоящее имя - Цинциннат Гейне Миллер, и родился он в Индиане (примеч. автора).

*** Этот человек будет жить, говорю вам! Не сомневайтесь, он будет жить и тогда, когда ваш тамошний Капитолий уже не станет подпирать своими плечами круги вечности (фр.).

А Леон Базальметт, самый преданный из биографов Уитмена! Какой это был бескорыстный труд! Какая дань уважения от Старого Света! Помню, я читал работу Базальметта в Париже. Помню также, хотя память может меня подвести, что именно в этот период читал поразительно разные книги: "Исповедь" блаженного Августина и его же "Град Божий"; "Дневник" Нижинского; "Совершенный коллектив" Эриха Гут-кинда; "Дух дзен" Алана Уаттса; "Луи Ламбера" и "Серафиту" Бальзака; "Смерть незаметного человека" Жюля Ромена; жизнеописание одного из тибетских святых - "Миларепа" и "Познание Востока" Поля Клоделя. (Нет, я никогда не был одинок. В самом худшем случае я был с Богом, как где-то уже говорил.)