Книготорговец из Флоренции

Многочисленные друзья Козимо остались ему верны. Веспасиано видел, как Никколи отправил изгнаннику письмо, при многих людях громко, так что все его слышали, поручив гонцу: «Отдашь письмо Козимо и скажешь ему: Никколо говорит, что власти каждый день творят столько глупостей, что стопы листов не хватит их описать»[126]. Никколи далеко не единственный из друзей Козимо сохранил ему верность. Правители таких городов, как Перуджа и Болонья, предлагали ему сочувствие и помощь, без сомнения памятуя про крупные займы в прошлом. В Венеции, правительство которой тоже одалживало у него большие суммы, Козимо приняли как заезжего князя, «с такими почестями и радушием, – радовался он, – что и описать невозможно»[127].

Тем временем во Флоренции стало очевидно, что новые хозяева города, по выражению Веспасиано, «не умеют править»[128]. Через год сменившееся правительство потребовало вернуть Козимо, и напуганный Ринальдо в отчаянной попытке удержать власть собрал тысячную толпу сторонников. Однако до столкновений дело не дошло: отчасти Ринальдо удержал папа Евгений, отчасти численное превосходство тех, кто требовал возвращения Козимо. Среди них было «множество диких и свирепых крестьян», которые под командованием дальнего родственника Козимо, Папи, хлынули в город из Муджелло[129]. Пришел теперь черед Ринальдо бежать из Флоренции вместе с более чем пятьюстами горожанами.

Козимо вернулся в семейный дворец на Виа Ларга, к северу от церкви Сан-Лоренцо. В следующие три десятилетия он определял политическую и культурную жизнь Флоренции. Формально она оставалась республикой. Однако Козимо жестко контролировал политику, продвигая своих ставленников и давя налогами противников. Еще он усовершенствовал систему манипуляции выборами за счет тщательного надзора над чиновниками, ведающими сумками и жребиями; эта старая уловка позволяла добиться того, чтобы при большом числе званых было очень мало избранных. Сам Козимо оставался в тени, ловко и почти незримо нажимая властные рычаги. «Он всячески скрывал свою власть, – писал Веспасиано, – действуя негласно и с величайшей осмотрительностью»[130].

Веспасиано знал Козимо очень близко. Его биография этого великого человека – самая длинная в книге – пестрит указаниями на короткое знакомство: «когда я был с ним», «когда я был в его комнате», «я слышал, как Козимо сказал». Веспасиано мы обязаны рассказами о том, как Козимо играл в шахматы или вставал с утра пораньше, чтобы два часа ухаживать за своим виноградником[131]. Познакомил их, скорее всего, Никколо Никколи. Впрочем, семья Веспасиано вела дела с Медичи еще в 1420-х, когда его отец Пиппо был субподрядчиком в суконном производстве Медичи. Ко дню своей смерти Пиппо задолжал семейству восемьдесят шесть флоринов. В 1431-м долг уменьшился до шестидесяти пяти флоринов, а к 1433-му, когда Веспасиано пришел работать на улицу Книготорговцев, был уплачен полностью.

Как именно обедневшей семье Бистиччи удалось погасить долг – загадка. Много лет спустя Веспасиано написал о своих отношениях с семейством Медичи, что он был allevato in casa vostra – «воспитан в вашем доме»[132]. Эти слова не следует понимать буквально, однако, очевидно, Веспасиано был связан с могущественным кланом уже в ранние годы. Один исследователь предполагает, что Веспасиано и кто-то из его братьев работали у Медичи на суконном производстве, другой – что Козимо лично помог его семье[133]. Второе вполне возможно. Веспасиано позже писал, что Козимо осыпал щедротами «тех, кто занимается книгами», ибо знал, что они «скудны средствами, но богаты добродетелями»[134]. Например, Козимо поддержал Джованни Ауриспу, который продал в Константинополе одежду, чтобы купить греческие манускрипты. Козимо дал ему пятьдесят флоринов на доставку кодексов в Италию, а через десять лет устроил его секретарем к папе Евгению. Возможно, и сам юный Веспасиано был в числе тех нуждающихся книгочеев, которым благодетельствовал Козимо.

Так или иначе, Козимо, как и многие другие, оценил ум и способности юноши и вскоре уже давал тому важные поручения. Несмотря на разницу в возрасте и общественном положении, они сдружились, возможно отчасти и потому, что оба изучали античную словесность урывками. Козимо готовили в банкиры, так что классическое образование он получил главным образом из дружеского общения. Согласно Веспасиано, сперва Козимо постигал латинскую литературу под руководством ученого и политика Роберто де Росси, который обучал у себя на дому группы знатных молодых людей. Позже, как и Веспасиано, он участвовал в дебатах вместе со своими друзьями – Бруни, Никколи и Поджо.