Книжная деревушка в Шотландии

– Да, так и есть. Слишком рано, – сказал он, и Шона ясно увидела, что он думает о маме. Она уже давно их покинула, но Шона чувствовала, что он все еще скучает по ней, особенно на Рождество. За все эти годы ни одна женщина не смогла занять место мамы в его сердце. Так же, как Патриция занимала место в сердце Грэма, пока не появилась эта немка.

Шона перевела взгляд на бумажный пакет, стоявший возле отцовского барного стула. Внутри лежала коробка, которую передала ей немка. Пакет все это время был на кухне, рядом с баком для мусора. Сегодня утром Шона пришла к выводу, что последний день уходящего года – самое подходящее время, чтобы наконец избавиться от этой дурацкой вещицы.

– Что это? – спросил папа, который проследил за ее взглядом и теперь тоже заглядывал в пакет. – Запоздалый рождественский подарок?

Шона покачала головой и, поддавшись порыву, ответила:

– Виктория Ламбах притащила его сюда перед тем, как улететь в Германию. Сказала, что это для Финли. – Она закатила глаза. – Думаю, мальчик и без него обойдется.

Отец соскользнул со стула, и Тайсон вскочил на лапки.

– Брат говорил, почему она так внезапно вернулась в Германию?

Шона снова покачала головой. Она уже несколько раз спрашивала Грэма об этом, но так и не получила ответа.

Отец потянулся за курткой.

– Когда тебя ждать дома? Сразу после работы?

Шона вздохнула. Даже если она не была до конца уверена, что отец справится без нее, ей срочно нужно поставить поиск собственной квартиры на первое место в списке планов на следующий год. Когда папа задавал ей подобные вопросы – а задавал он их часто, – она чувствовала себя так, будто ей снова двенадцать.

– Нет, у меня свидание.

– С молодым человеком? – с любопытством спросил отец.

– Нет, со старым.

– Что? – Он вскинул брови. – Насколько старым?

– Да шучу я! – Шона решительно подтолкнула его к двери. Ей действительно пора переезжать. Жить в отчем доме в свои тридцать два года под пристальным вниманием папы, как маленькой девочке, было просто унизительно. Но чем ей оплачивать собственное жилье?

Шона была очень рада, когда Тайсон и Пол ушли и она могла спокойно продолжить работу. Песочное печенье, которое она полчаса назад достала из духовки, наверняка уже остыло, и его нужно нарезать. Шона попробовала новый рецепт, добавив в тесто немного лимонной цедры и имбиря. На вкус получилось не так уж плохо.

По пути на кухню взгляд Шоны снова упал на пакет с подарком.

«Не могли бы вы передать это Финли?» – спросила эта разодетая фифа, и, если бы Шона не взяла пакет, наверняка не избавилась бы от нее так быстро.

С самой первой их встречи, на поле для гольфа, когда Грэм смотрел на Вики так, словно та была неземным существом, Шона поняла, что добром это не кончится. Альфи тоже нравился такой тип женщин. Женщины, ангельская внешность которых скрывала холодные сердца, не знавшие жалости; им точно известно, чего они хотят, и они без колебаний идут на все, чтобы это заполучить. Она на собственном опыте убедилась, к чему это приводит.

Шона сглотнула. В это Рождество она не ходила на кладбище, как делала все эти годы. Она говорила себе, что однажды горе и чувство вины обязательно исчерпают себя. Но если быть честной с собой, то больше всего на свете она боялась встретить там Нейта. Потому что не вынесла бы этого.

Почему же сейчас она снова думает об Альфи и Нейте? Ах да, из-за немки. Она и правда не произвела на нее хорошего впечатления. Шона взяла пакет и решительно вышла на улицу. Там она открыла мусорный бак и высыпала в него содержимое. Вдруг она заметила, что, кроме коробки, в пакете было что-то еще – письмо.

Шона уже захлопнула крышку бака и направлялась обратно в теплое кафе, но неожиданно обернулась. Она знала, что это неправильно, но письмо… Ей захотелось прочитать его. Может быть, тогда она поймет, почему сердце ее брата разбито с тех пор, как уехала эта фифа.

Даже не обладая экстрасенсорными способностями, Шона это предвидела. Мыслями она перенеслась в тот вечер в начале декабря, когда она отправилась на прогулку с Бонни Белль и прошла мимо коттеджа «Жимолость». В освещенном окне она увидела эту женщину за обеденным столом вместе с Грэмом, Финли и даже папой – они выглядели как счастливая семья. Картина настолько потрясла Шону, что она позвонила в дверь и попросила брата выйти на разговор.

– С ней ты не будешь счастлив! – сказала она ему, и Грэм пришел в ярость. – Я просто не хочу, чтобы она разбила твое сердце. Тебе и так пришлось столько всего пережить! – вдруг воскликнула она, и от досады на то, что брат сознательно бросается навстречу несчастью, у нее на глазах выступили слезы. И только тогда черты лица Грэма внезапно смягчились, и он заключил ее в объятия.

– Тебе не придется заботиться обо мне, как после смерти мамы. Или после смерти Пэт. Теперь я справлюсь сам, – прошептал он ей, – и я обещаю, что мое сердце не будет разбито.

Шона хмыкнула. Он определенно не смог сдержать свое обещание.