Книжная лавка

– Со мной в последнее время происходит что-то странное, – начинаю я. – Иногда мне снится совсем другая жизнь. То есть я – это по-прежнему я, да и время то же самое, всего на пару месяцев позже, чем сейчас. Начало марта, кажется. И… – Я сбиваюсь. Не могу подобрать слов, чтобы объяснить это безумие.

Фрида потягивает кофе, стряхивает пепел с сигареты.

– Такие сны всем снятся. Вот мне прошлой ночью приснилось, что я была актрисой и пела на Бродвее. Эх, если бы ты только слышала! Я так душещипательно исполнила «Скоро будет дождь» из мюзикла «Фантастикс»!

Я улыбаюсь.

– Нет, это немного другие сны. Понимаешь, Фрида, в них все такое настоящее! Трудно объяснить. Моя жизнь вполне могла сложиться как в этих снах, если бы восемь лет назад судьба распорядилась иначе.

Она качает головой:

– Прости, дорогая. Не понимаю, к чему ты ведешь.

И я объясняю. С самого начала. Про Ларса и телефонный разговор, который в мире снов закончился на минуту позже, и я успела спасти ему жизнь. Когда рассказываю об этом, вся история кажется слащавой и сентиментальной. Хотя кому я вру, так оно и есть.

За время моего бесконечного монолога Фрида успевает докурить вторую сигарету. Она смотрит на меня с ласковой усмешкой.

– Должно быть, это тот самый погибший принц.

– О чем ты? – Я хмурюсь.

– Забыла, что ли? – Она крутит в руках пустую кофейную чашку. – Мы с тобой как-то обсуждали, где же носит наших прекрасных принцев. Ты тогда отпустила удачную шутку. Цитирую: «У меня есть только одно разумное объяснение: он попросту умер, не успев меня встретить».

Хм-м, я действительно помню этот разговор. Мы сидели в каком-то баре в центре города, кажется, отмечали пятисотую проданную книгу или что-то в этом роде.

– Неужели я такое сказала?

– Ага, слово в слово. – Фрида задумчиво ощупывает кофейную чашку. – Ну, и какой у твоей сказки конец?

Пожимаю плечами:

– Все как полагается: мы полюбили друг друга и поженились. Довольно быстро, и года не прошло. Потом я забеременела. Мы думали, что будет двойня, а родились тройняшки.

Фрида звонко хохочет:

– Господи, ну и история! Ты, наверное, растолстела, как корова!

– Я и так толстая, – с улыбкой говорю я.

Фрида качает головой:

– Ты не толстая, Китти. – Она наливает себе еще кофе и тянется ко мне с кофейником. – Просто природа щедро тебя одарила.

Я только отмахиваюсь, подставляю чашку и жду, пока она сядет обратно.

– В общем, рассказываю дальше… Сначала в этих снах все казалось идеальным. У меня был идеальный муж. Я жила в идеальном доме. Дети тоже были идеальные – ну, почти, это отдельная история. Но чем больше времени я там провожу, тем страшнее…

Снова замолкаю. Не знаю, как рассказать ей про Майкла и про чувство вины, которое гложет меня из-за его болезни: даже здесь, в реальном мире, я чувствую на своих плечах тяжелый груз. Как рассказать о нашей размолвке? Как объяснить, что в мире снов мы даже не разговариваем друг с другом?

И я совсем не могу говорить о родителях. Просто язык не поворачивается.

– Чем дальше, тем быстрее все рушится, – завершаю я свой рассказ. Фрида берет меня за руку.

– Ох, милая, не принимай близко к сердцу, это просто сон. – Она смотрит в окно, потом поворачивается ко мне. – Сейчас всем приходится несладко, неизвестность давит на нервы. Никто не знал, чем кончится эта история с Кубой, и непонятно, что станет с нашим магазином. А твоя жизнь во сне… Китти, ты просто сбегаешь туда от реальности. Она ненастоящая.

– Но там все кажется настоящим! Совсем, совсем настоящим! И когда я там… мне страшно… – Я трясу головой и отворачиваюсь. – мне страшно, что однажды я усну и навсегда останусь в том мире. Больше никогда не вернусь сюда.

Ну вот. Я все-таки это сказала.

Фрида подходит к окну, манит меня за собой.

– Дотронься-ка. – Она прижимает руку к стеклу. Я послушно повторяю ее движение. – Нагрелось, чувствуешь? Чувствуешь, как припекает?

Она права. На улице выглянуло солнце. И когда только погода успела поменяться? С утра все небо было затянуто тучами, день обещал быть пасмурным, но сейчас опять светит яркое солнце – и оконное стекло нагрелось под его лучами.

Я киваю.

Фрида берет меня за руку и подводит к стеллажу. Прикладывает мою ладонь к новой книге: твердая глянцевая обложка, ровный, еще не обтрепанный обрез.

– Ну как, настоящая?

Я вновь киваю.

Она ведет меня к дверям, мы выходим на улицу. Мимо проезжает грузовик, обдавая нас облаком выхлопов.

– Вот только не говори, что не чуешь этой вони, – продолжает Фрида. – Или взять кофе. Вкусно ведь было? Помнишь, как родители обнимали тебя на прощание? Чувствуешь, как чулки холодят кожу, клипсы давят на мочки? Чувствуешь?

Вздыхаю:

– Да все я чувствую, Фрида. Дело не в этом. В другой жизни я тоже чувствую все как наяву.

Она качает головой:

– Нет, Китти, просто у тебя слишком живое воображение. Это хорошо, признак развитого интеллекта. Но тот мир… он ненастоящий, настоящий мир здесь! – Она ласково заглядывает мне в глаза. Обводит руками улицу и магазинчик, потом обнимает меня. – Твой дом здесь.

Глава 27

Сегодня мне страшно ложиться спать, как я и сказала Фриде.