Книжная лавка госпожи Валенсии

На меня смотрели аккуратно выстроенные пузырьки с самым разнообразным содержимым. Насколько плохо госпожа Валенсия — негодяйка Валенсия — содержала лавку, настолько идеальный порядок царил в ее склянках. Видимо, они имели для нее большую ценность, нежели книги.

В одних флаконах были порошки, в других — жидкости, в третьих — ягоды, которые при ближайшем рассмотрении оказались маленькими глазами каких -то существ. Я вскрикнула и поспешила убрать бутылек обратно.

Зато как только я увидела склянку с прикрепленной к горлышку биркой, на которой значилось «Слезы сирены», принялась с воодушевлением искать дальше. Проклятие невезения решило, видимо, удовольствоваться пока что пораненным пальцем, потому что порошок из драконьей чешуи и волосы из бороды гнома вскоре тоже нашлись. Правда, первого было маловато, но я надеялась, что для моих целей хватит.

Взяв все необходимое, я прошла на кухню и, найдя в шкафу чистую глиняную миску, смешала эликсир выносливости. Понюхав содержимое миски, скривилась. Пахло, надо признаться, отвратительно. Надеюсь, умирающая ворониха — мне казалось, что это ворониха, такая же несчастная жертва обстоятельств, как и я, — не такая привереда.

Я вернулась в торговый зал. Птица так и лежала без движения.

— Давай, Каркуша, пей, понемногу, по чуть -чуть, — пробормотала я, пытаясь залить в клюв воронихи немного эликсира. Имя для пернатой вырвалось случайно, но мне показалось, что ей подходит.

Первые капли пропали зря, и все пролилось мимо. Тогда я смочила чистую тряпицу эликсиром, потом пальцами одной руки разжала клюв воронихи, а второй выдавила несколько капель. Эликсир попал на пораненный палец, и его немилосердно зажгло. Зато ворониха пошевелила языком и открыла глаза, напомнившие мне черные бусины.

— Кр-р-р... — вырвалось из ее горла.

— Вот так, Каркуша, молодец! — удовлетворенно произнесла я, оборачивая вокруг воронихи взятую из шкафа теплую шаль и стараясь не причинять птице боль. — Сейчас мы тебя согреем. А утром я найду лекаря.

До утра я каждый час, как и было написано в книге, поила ворониху эликсиром и согревала. Чтобы и самой не терять время даром, я тщательно обследовала лавку.

Внутри дом был разделен на две половины — непосредственно торговый зал с примыкающим к нему хранилищем, заставленным полками, и жилую часть. Либо госпожа Валенсия предпочитал не тратить время на дорогу, либо ее бизнес был круглосуточным. В этом еще предстояло разобраться.

К утру я поняла, что зверски голодна, но выяснилось, что еды нет. Совершенно. Как и воды. Я прошла на кухню — небольшое помещение с печью. Посмотрев на нее несколько минут, вздохнула и отправилась искать деньги.

Уж не знаю, откуда еду брала хозяйка лавки, но мне она ничего не оставила, кроме не особенно чистых тарелок и чашек. Может быть, у Валенсии были помощники, которые и готовили для нее, но проклятый свиток -всезнайка самоустранился, а узнать было не у кого.

Деньги нашлись в шкатулке в комнате. Шкатулка была спрятана в шкафу, и мне понадобилось немало времени, чтобы обнаружить ее. На десяти золотых и россыпи серебряных кружочков была изображена драконья голова.

Сжав деньги в кулаке, я подумала, что неплохо бы от них избавиться. Раз к власти пришли некие змеелюды, чует мое сердце, скоро в оборот запустят новую валюту. Чтобы не дать себе впасть в панику, отогнала страшные мысли.

— Каркуша, я скоро вернусь. Оставайся здесь, а я поищу для тебя ветеринара и раздобуду нам еды, — сказала я воронихе, накидывая позаимствованный в шкафу плащ.

Птица даже не повернула головы в мою сторону. Она, нахохлившись, сидела на спинке кресла. Но меня радовало то, что ворониха может сидеть, хотя ее пробитое крыло выглядело жутко и, судя по всему, причиняло птице боль, потому что она время от времени дергала им. Я сморгнула набежавшие на глаза слезы и вышла за порог.

Снаружи дом выглядел неплохо — сложенный из гладко отесанных серых камней, он вызывал чувство надежности. Деревянная вывеска над толстой дубовой дверью гласила «Книжная лавка госпожи Валенсии».

Я плотнее закуталась в плащ и надвинула на лицо капюшон. Дождь наконец закончился, но небо было затянуто плотными тучами, из-за чего все вокруг казалось серым и безрадостным. Город был странно притихшим, словно все затаились в ожидании беды. Правду говорят, что у дурных вестей быстрые ноги.

Я шла по незнакомому замершему городу, со страхом осматриваясь по сторонам и боясь удаляться от лавки, чтобы не заблудиться. Где-то истошно завыла собака, и по телу прошел озноб.

Видимо, это был торговый квартал, потому что повсюду стояли одноэтажные дома, а вывески попадались самые разнообразные: «Кузница для кентавров», «Салон готового эльфийского платья», «Таверна "Ведьмин коготь"», «Гномья пивоварня», «Салон красоты "У феи-крестной"», «Продуктовая лавка».

— Наконец-то! — вырвалось у меня. Желудок согласно заурчал.