Книжная лавка госпожи Валенсии

Когда на рассвете восьмого дня я открыла глаза, поняла, что силы вернулись. Я увидела, что Эрхард, откинув голову, спит, сидя в кресле у кровати. Выбравшись из -под одеяла, я скользнула к нему на колени.

Эрхард тут же открыл глаза.

— Тина, — выдохнул хрипло, обвивая руки вокруг моей талии. Он выглядел уставшим и обеспокоенным. — Вернись в постель.

— Однажды ты уже говорил эти слова, — улыбнулась я, наслаждаясь теплом его тела. — И тогда я тоже тебя не послушалась.

— Как ты себя...

Я положила ладонь ему на губы.

— Если ты еще раз спросишь, как я себя чувствую, клянусь всеми богами Рагрэйна, я тебя укушу. — Эрхард рассмеялся. — Все хорошо. Правда. И я выспалась на тысячу лет вперед.

— Тогда сейчас я распоряжусь подать завтрак, и мы поговорим.

— Умираю от голода.

Пока мы завтракали, Эрхард рассказал, что происходило, пока я набиралась сил.

— Не может быть! Скажи, что ты пошутил! — рассмеялась я, не в силах поверить, когда Эрхард сказал, что Асша и Рослин обвенчали — правда не было ни гостей, ни роскошных нарядов, ни богатого угощения, ни восхищающихся подданных, ничего из того, о чем так мечтала Рослин, — и сослали в Пепельные Г оры добывать самоцветы.

— Он ведь хотел добраться до камней, теперь у него будет такая возможность. А любимая супруга поддержит его в столь нелегком труде. Я распорядился выделить им хижину в горах. Время покажет крепость их брачных клятв. К тому же советом им всегда сможет помочь лорд Годвин.

— Это очень... ловко придумано, Эрхард, — похвалила я. Он лишь кивнул и принялся рассказывать дальше.

Народы Рагрэйна отнеслись к возвращению своего владыки сдержанно. Я пожала плечами.

— Я помню, как ты говорила о том, что все хотят мирной жизни, — проговорил Эрхард,

— поэтому решил отдать западный склон Черных Г ор гномам, но в наказание за помощь изменникам они будут получать лишь малую часть выработанных мориллов.

— Думаешь, они не взбунтуются? — спросила я, поливая медом печеную лепешку.

— Они были безумно рады и такой малости. Во -первых, змеелюд не собирался отдавать им ни камушка, во-вторых, они боялись, что за измену полетят головы.

— Вы милосердны, владыка, — удивленно протянула я.

— Я многое понял за время нахождения в вороньем теле, — чуть улыбнулся Эрхард. — Также я поговорил с представителями змеелюдов, и было решено, что змеелюды займут Солнечные Горы, а желающие смогут остаться в Грэймхире.

— Солнечные Горы? Где это?

— Они находятся намного южнее Пепельных, и жар там стоит такой, что никому из народов Рагрэйна не выжить. Но змеелюдам, как оказалось, зной пришелся по нраву.

— А многоглазки?

— Выразили желание помогать гномам, к удовольствию последних. Их зубы гораздо мощнее и крепче гномьих кирок.

— Представляю, каких усилий тебе стоило все это уладить. Ты поэтому выглядишь таким уставшим? — спросила я, вытирая руки о тканую салфетку.

— Эта неделя выдалась непростой, — подтвердил Эрхард. — Но довольно об этом. Лучше скажи: достаточно ли ты окрепла для того, чтобы совершить небольшое путешествие?

Мы ехали в Г рэймхир, это я поняла сразу. Эрхард хранил таинственное молчание, и лишь по его губам скользила загадочная улыбка. Когда карета остановилась около знакомого дома, я удивленно ахнула.

— Но когда ты успел? — не поверила я, принимая руку Эрхарда и выходя из кареты.

Книжная лавка грелась в лучах солнца. Все окна были целы, на стенах не осталось следов копоти, крыша радовала глаз новенькой черепицей, и ничто не напоминало о случившемся пожаре. Глаза защипало от слез.

— Гномы помогли, — улыбнулся Эрхард, распахивая передо мной дверь лавки.

Мы вошли во вкусно пахнущее свежими досками помещение. Пол был чисто подметен, на окнах висели новенькие шторы, в одном углу я заметила маленькие стулья и стол. Эрхард запомнил, как я говорила ему, что хочу устроить в лавке детский уголок.

— Ты обо всем позаботился, — улыбнулась я, проводя пальцем по полированной поверхности конторки. Вдоль одной из стен примостились ящики с книгами.

— Книги ты расставишь и запишешь сама, я помню, как тебе это нравилось. И вот еще, — Эрхард подошел к столу около окна и указал рукой на лежавшую там дощечку, — вывеска. Ты должна решить, как будет называться твоя лавка. Я договорился с одним эльфом, он придет завтра и распишет ее. Если, конечно...— Эрхард вмиг стал серьезным.

— Ортей жив, и теперь альманах не нужен, но если...

— Постой, — я сжала руки Эрхарда в своих ладонях, призывая его молчать, — помнишь ту ночь в Полночной Роще, когда мы шли от Лунного Источника? — Дождавшись, когда он кивнет, продолжила: — Альфа Рэйн сказал тогда одну очень важную вещь. Любой, даже самый лучший дом, покажется пустым, если в нем нет того, кто дорог твоему сердцу. И я. я хочу остаться в Рагрэйне. Навсегда. С тобой.

Эрхард резким движением прижал меня к своей груди.

— Я бы все равно не смог отпустить тебя, — проговорил он мне в макушку, а я засмеялась. Мы какое-то время стояли, наслаждаясь близостью друг друга. — Так как ты назовешь лавку?