Книжник

Человек, обретший веру, стоит на вершине горы, и взору его открывается необъятная ширь, великая надежда, пожизненное и вечное странствие рука об руку с Господом. Теперь он — живой, дышащий храм, в котором обитает Бог. Каждое рождение свыше было огромным

чудом, сравнимым с тем, когда Иисус накормил многотысячную толпу несколькими хлебами

и рыбами. Оно доказывало, что Он жив, и день ото дня обетования Его исполняются.

Но страх так легко проникает в душу.

Мы решили, что будем осторожны. Мы почитали это мудростью, но на самом деле это

означало, что Павел позволил заглушить свой голос. И я тоже. Мы позабыли, что необходимо

шагать вперед с верой, а не сидеть в тени и ждать, пока она умножится.

По милости Божьей, Иисус явился Павлу в ночном видении.

— Не бойся! Говори и не умолкай! — Господь уверил, что у Него много людей в этом

городе. Нужно только найти их!

Мы повиновались. Можно ли было поступить иначе, получив столь замечательное

подкрепление?

Мы выступили с новой верой и пылом.

Так прошло полтора года.

А потом в Ахаию прибыл новый проконсул и все опять изменилось.

Вскоре после того, как Галлион вступил в должность, Иудеи, сговорившись, поднялись

против Павла, схватили его и привели на судилище, обвиняя в том, что он учит людей

почитать Бога не так, как велит закон. Однако Галлион не был подобен Понтию Пилату, легко

подпавшему под влияние толпы. Павел не успел и рта открыть в свою защиту, как Галлион

уже покончил с этим делом.

— Раз речь идет только о словах, об именах и о вашем еврейском законе, разбирайтесь

сами. Я не хочу быть судьею в этом. — Он дернул головой, и стража принялась разгонять

иудеев с места судилища.

Греки набросились на старейшину синагоги Сосфена и стали его бить. Галлион же

64

продолжал заниматься своими делами, не желая обращать внимание на происходящее.

Какой-то язычник ударил Сосфена кулаком, свалил на землю и начал пинать ногами прямо

перед судейским помостом.

Павел попытался пробиться к нему.

— Стойте! — он невольно перешел на арамейский.

Я прокричал то же по-гречески, потом по-латыни. Они разошлись, оставив Сосфена в

полубессознательном состоянии истекать кровью на каменных плитах мощеного двора.

Друзья раввина не показывались. Мы пришли ему на помощь, но он отпрянул в страхе.

— Мы хотим помочь!

Почему вы это делаете? — прохрипел Сосфен. — Не кто-нибудь, а вы…

— Потому что так сделал бы Иисус, — проговорил Павел, помогая ему подняться.

Сосфен нетвердо держался на ногах, но мы поддерживали его. Всю дорогу до дома

Прискиллы и Акилы он плакал. Лука перевязал его раны. Мы послали в синагогу, но за ним

никто не явился. Они не пошли бы в дом язычника.

У Сосфена началась лихорадка, и мы по очереди ухаживали за ним. Мы рассказывали

ему об Иисусе.

— Он открывал очи слепым и уши глухим. Он воскресил сына вдовы и вызвал

своего друга из гробницы, где тот пролежал четыре дня.

Я поведал ему о суде перед Пилатом, о том, как Иисус умер на кресте в праздник

Пасхи, а через три дня воскрес. О своей жизни в Иерусалиме и Кесарии и о том, как

изменилась она на дороге в Эммаус. Павел — о том, как встретил Иисуса по дороге в

Дамаск.

Сначала Сосфен не хотел слушать. Плакал и затыкал уши. Но постепенно стал внимать.

— Не слова ваши убедили меня, — признался он нам, — а ваша любовь. Павел, я был

твоим врагом, а вы с Силой протянули мне руку помощи.

Мы окрестили его.

Он вернулся в синагогу, решившись убедить других. И не смог.

— Не твои или мои слова спасают людей, — сказал ему Павел, когда он пришел к Титу, — но сила Святого Духа.

— Это же мои друзья, — рыдал Сосфен. — Мои родные.

— Люби их по-прежнему. И продолжай молиться.

*

Через несколько месяцев Павел решил отправиться в Кенхреи и принести обет в

благодарение Господу.

— Иисус сохранил меня в Коринфе.

По обету он должен был остричь волосы и обриться.

Я помог ему собраться.

— Сколько ты пробудешь в уединении?

— Тридцать дней.

— Ты вернешься или хочешь, чтобы мы пришли к тебе?

— Вы с Тимофеем остаетесь здесь. Тут еще много надо потрудиться. Когда время обета

исполнится, ко мне присоединятся Акила и Прискилла, и мы вместе поплывем в Сирию.

Я был поражен. И уязвлен.

— Ты хочешь сказать, что больше не нуждаешься в моих услугах?

Он болезненно поморщился.

— Не смотри на меня так, Сила. Я должен идти туда, куда ведет меня Господь, даже

если ради этого приходится расставаться с любимыми друзьями.

На следующий день Павел покинул нас. Тяжелее всех расставание далось Тимофею, которому Павел велел оставаться со мной в Коринфе.

Церковь собиралась в доме Хлои. И что это была за церковь! Собрание бывших воров, пьяниц, идолопоклонников и прелюбодеев. Они стекались к Христу, Он очищал их от греха, 65

и они делались подобными новорожденным младенцам. Отвергнув прежние дела: блуд, мужеложство, распутство — посвящали себя Христу и жили отныне святой богоугодной

жизнью. Они сами стали чудом — живым свидетельством того, как Бог меняет людей

изнутри.

Прибыл с письмом от Прискиллы и Акиллы александрийский еврей Аполлос. В письме

они хвалили его и просили хорошо принять. Мы последовали их совету, и он оказался