Книжные Черви 2

– Её избили школьницы. Переломов нет, но ей нанесли много травм и унижений, – спокойно сообщил Кирсанов. – Она сейчас в больнице номер 8. Приезжайте сюда. Ей как раз закончат снимать побои.

Евгений бросился вызывать такси, хотя и опасался, что это могла быть ловушка.

Примчался он быстро. В приёмном отделении действительно сидел Павел Петрович и разговаривал с какой-то молодой женщиной. Евгений хотел было налететь на Кирсанова, но его остановило скопление людей. Павел Петрович заметил новоприбывшего и пошёл к нему.

– Не здесь, – коротко и властно сказал он, и Онегин, к своему изумлению, беспрекословно подчинился.

Мужчины вышли во двор.

– Какого черта произошло?! – попытался напуститься на Кирсанова Онегин.

– Дети, – меланхолично пожал плечами Павел Петрович. – Уж не знаю, что там произошло, но твою призывательницу избили одноклассницы. И если бы только избили… Они, как я понял, издевались над ней, а потом облили уриной. Я оказался на месте слишком поздно. Но Мария напишет заявление на всех участниц, и я гарантирую, что все девушки будут исключены из школы.

– Я иду к Мэл! – воскликнул Онегин, но Кирсанов его удержал.

– Родители уже с девочкой, – пояснил он. – Да, мы с коллегой сразу им позвонили. Но, я думаю, чуть позже она будет рада тебе. Этому ребёнку нужна поддержка сейчас.

– Спасибо, – растерянно поблагодарил Онегин.

– Не стоит благодарности, – ответил Павел Петрович. – Я хоть и чудовище, но реальные люди в разы чудовищнее, чем выдуманные.

***

Онегин ждал в приёмном покое. Когда родители вывели Мэл из палаты, она сначала даже не обратила на Евгения внимания.

– Мэл! – окликнул её Онегин.

Услышав его голос, она завизжала:

– Почему она это сделала?! Почему? – Мэл вырвалась от родителей и бросилась на Евгения: – Я вас всех ненавижу! Ненавижу!

– Машенька, солнышко, пойдём домой, – чуть ли не плача, уговаривала её мама.

– Евгений, всё потом, – обнимая Мэл, сказал её отец. – Уходите, сейчас не до вас.

Колдовство Марго давно уже развеялось, и теперь родители Мэл воспринимали Онегина как её приятеля-студента.

– Пусти, пусти меня, пусти! – кричала Мэл, отбиваясь. Её наконец накрыло истерикой безысходности. Она пыталась ударить отца, мать, пыталась вырваться и избить Евгения. На шум прибежала охрана. Мэл слала матом и её. В итоге отец просто скрутил девушку и вынес из больницы.

Евгений вышел следом. Он был растерян. Неужели в этом замешана Виолетта? Он попытался дозвониться до неё, но телефон был выключен.

Евгений решил, что пойдёт пешком от больницы до дома Ивана. Ему нужно было обдумать происходящее, но не хватало информации. И тогда он ещё раз набрал неизвестный номер.

– Да, Женя, – отозвался Кирсанов.

– Павел, мне нужна информация. Кто это сделал с Мэл? – холодно спросил Евгений.

– Я сомневаюсь, что фамилии вам как-то помогут. К тому же, вы что, собираетесь застрелить школьниц? – иронично приподнял бровь Кирсанов.

– Нет, – вздохнул Евгений и задал вопрос, который крутился у него на языке: – Скажите, была ли среди нападавших на Мэл её подруга Виолетта Меньшикова?

– Как я понял из рассказа Марии, да, – ответил Кирсанов. – Но, когда я спугнул всю банду, я её не видел.

– Спасибо, – опустошенно сказал Онегин. И положил трубку.

***

Когда Евгений вошёл в квартиру Карамазова, в воздухе стояла настолько густая завеса сигаретного дыма, что можно было вешать топор. В кабинете Ивана горел тусклый свет.

«Как невовремя», – тоскливо подумал Евгений.

Он не успел прибрать квартиру после бесчинствований своей бывшей девушки, был подавлен всей ситуацией с Мэл, а теперь ему к тому же придётся как-то оправдываться перед внезапно вернувшимся Иваном.

Евгений зашёл в комнату. Ивана было трудно различить за сигаретным дымом. На столе, на полу, среди разломанных вещей, валялись бутылки из-под шампанского. Сам мужчина не то плакал, не то смеялся. При взгляде на него Евгению стало не по себе.

– Иван, я всё объясню! – быстро сказал Евгений.

Но Иван лишь рассмеялся. Потушил сигарету и ещё раз залпом допил содержимое очередной бутылки. Онегин никогда прежде не видел, чтобы Иван курил и тем более находился в таком состоянии.

– Подходи, подходи, не бойся, – продолжал смеяться Иван. Он протянул Евгению бутылку. – Выпьешь?

– Воздержусь, – отказался Евгений.

– Как хочешь, – пожал плечами сосед.

Евгений заметил, что на столе перед Иваном лежит порванный розарий из синих бусин.

– Ваня, я всё тебе возмещу, – прошептал Онегин. – Это моя вина, мой недосмотр.

– Знаешь, Женя, некоторые вещи трудно возместить в первозданном виде…

– Это были важные вещи? – не глядя на друга, убито спросил Евгений.

– Это? – голос Ивана заплетался. – Это так, пустяки, безделушки, Женя! Всё пустяки. Всё позволено!

Голос его стал гаркающим, напоминающим карканье ворона. А затем совсем злым.

– Да ладно, Женя! Это ты со своей шлюхой устроил?

– Выбирай выражения. Это я сделал, – холодно ответил Онегин.

– Значит, точно твоя б… – выругался Иван и снова выпил. – Благородный ты наш.

– Иван, ты пьян.

– И что с того? Это мои вещи, Женя! Это. Мои. Вещи. Я убью твою суку… Придушу собственными руками…