Книжные Черви 2

Дурные, чёрные мысли о своих детях приходили в его голову. Он залпом допил коньяк и швырнул бутылку в сторону, после чего пал на колени и зарыдал. Был Фёдор Владимирович человеком сентиментальным и эмоциональным, хотя коллеги говорили, что человек он суровый. Простоял на коленях он некоторое время, пока пушистый снег не стал грезиться ему мягкой постелью, и опал он, счастливый и пьяный, на лёд.

По Божьему проведению ли или по стечению обстоятельств шли на Московский вокзал по набережной юноши двадцати и двадцати четырёх лет от роду, Алеша и Иван. Взор Алёши был остёр, и он увидел лежащего среди льдов и сугробов человека и бросился помогать ему. Что же могу сказать я о братьях?

Алёша и Иван были воспитанниками небольшого лютеранского прихода в Санкт-Петербурге. По рассказам отца Марка, маленький мальчик лет четырёх, держа в руках сверток с младенцем, пришёл под их ворота и упал там без сил. В кармане его была записка, выведенная небрежной рукой и написанная по нормам дореволюционной ещё орфографии, с "ятями" и "ерами", будто её составлял таинственный автор из позапрошлого столетия: «За грехи призванные Иван Фёдорович и Алексей Фёдорович Карамазовы».

Мальчики были воспитаны во всей строгости. Были они очень разными. Иван – угрюм, молчалив, нелюдим, словно давно познал все тайны мира, отдавал всего себя изучению наук и очень быстро покинул приход ради обучения. Закончил школу с отличием, закончил известный институт в Москве, посвятив себя литературе и переводам, уже на третьем курсе был приглашён обучаться в Кёльн по обмену, куда и вернулся после учиться в магистратуре. Алёша, напротив, считал, дескать, предначертано ему быть богословом, связать свою жизнь со служением Господу, закончил семинарию и пошёл по этой тропе.

Однако было в мальчиках что-то, что пугало священников. Отец Марк присматривался к Ивану много лет, боялся, что воспитанник его будто бесом одержим. Ибо по ночам снился мальчикам один и тот же кошмар, словно обрекли они на смерть брата своего старшего. Отец Марк был хорошим психологом и сумел подавить в братьях придуманные страшные воспоминания, однако Иван не унимался.

В отрочестве стал интересовать его вопрос, откуда он родом и как с братом очутился на пороге прихода? Откуда шёл? Почему в голове его из воспоминаний был лишь один сюжет, и казалось ему, что взрослее он лет на двадцать? Подготавливаясь к поступлению в институт, много читал он книг, и, наконец, страстная его натура увлеклась произведениями Достоевского.